Лев Тихомиров - Руководящие идеи русской жизни

Но какую же точку зрения могло бы при этом усвоить министерство? Уж, конечно, ту самую, которая была установлена законоположениями 1905–1906 годов, то есть ту, которая руководила и Владимировым.

Какая же была бы польза от такого пересмотра?

От пересмотра польза могла бы получиться только при условии полного отрешения от точек зрения 1905–1906 годов. Едва ли, однако, мыслимо ждать или требовать чего-либо подобного от министерства, которое имело своей обязанностью лишь провести законодательным путем то, что уже было совершено в порядке 87 статьи. Конечно, в Государственном Совете, и именно П.Н. Дурново (на которого и ссылается А.А. Нейдгарт), было совершенно справедливо высказано, что законодатель не имеет обязанности увековечивать раз сделанную ошибку, а, напротив, должен ее исправить, как только она обнаруживается. Но нельзя не видеть, что раз введенные нормы не могут все-таки не стеснять поправок. Сам Государственный Совет при всем радикализме своих поправок оговаривался, что не в состоянии сделать их со всей надлежащей глубиной именно будучи связан предшествовавшими законоположениями. На министерство эти стеснения падают, понятно, гораздо сильнее, чем на законодательные палаты.

Итак, наше положение в сущности несравненно хуже, чем можно подумать на основании статьи уважаемого Алексея Александровича. Если бы беда сводилась к действиям министерства, она была бы легко исправима. К сожалению, зло заложено глубже, и мы могли создать разумное и полезное построение отношений государственно-церковных и вероисповедных не иначе, как вполне отрешившись от веяний интеллигентного освободительства, которые по существу антицерковны и внерелигиозны. Следовательно, для распутывания столь сложного положения требуется сила гораздо более властная, чем сила министерская.

Но тем более безусловно мы присоединяемся к вопросу достоуважаемого Алексея Александровича: «Почему не созывается Церковный Собор?» Это нечто действительно непонятное. Ясно как день, что государство, если оно благожелательно к Церкви, необходимо должно дозволить ей в такое трудное время хотя бы самостоятельное благоустроение, насколько это возможно при законах, утративших идею государственно-церковного союза. Сверх того ясно, что рассуждения соборные могут дать и самому государству напоминание тех точек зрения, которые для него стали плохо различимыми под влиянием туманных и отрицательных идей освободительного натиска. Церковь, тысячелетне жившая в союзе с государством, рассуждая о своих собственных делах и нимало не вмешиваясь в государственные, не может, однако, не дать государству больших материалов для размышления, которыми оно могло бы воспользоваться с большой выгодой для себя и для страны. Если бы даже государство и не пожелало пользоваться мудростью веков, во всяком случае, ему полезно узнать мысль церковную, живущую в десятках миллионов граждан, мнения которых и желания и нельзя, и очень неудобно игнорировать. И потому для нас непостижимо, откуда являются эти бесконечные оттяжки созыва Церковного Собора? Сознаемся, что не умеем ответить на этот вопрос, и знаем лишь одно: что это кроет в себе очень и очень вредные и опасные последствия для государственной жизни.

Целый ряд событий последнего времени, в том числе даже правительственный кризис, и уж, нечего говорить, царицынские происшествия [165] Имеются в виду прошедшие весной 1911 года в Царицыне волнения многочисленных сторонников иеромонаха Илиодора, связанные с его высылкой из Царицына в Тульскую епархию. напоминали разными своими сторонами о том пробеле, который составляет для нас отсутствие Поместного Собора. Теперь назначение обер-прокурором Св. Синода столь опытного человека, как

В.К. Саблер, заставляет надеяться, что мы наконец избавимся хоть сколько-нибудь от помех в осуществлении этого давно намеченного дела.

Для того, кто глубоко заглядывает в задачи государственного благоустройства, затяжки в осуществлении созыва Собора являются прямо бедственными. Как возможно устраивать государство, не найдя правильных отношений его к Церкви, числящей в себе 100 миллионов человек, а если считать разного рода раскольствующих православных, то и еще миллионов на 10 больше? На каждом шагу государству приходится думать об учреждениях, в которых дела гражданские теснейше переплетаются с церковными, и мыслимо ли все это устраивать без Церкви?

Приходится, например, думать о свободе исповеданий, особенно в отношении той части русского же населения, которая откололась от Православной Церкви, но принципиально вовсе не считает этого нормальным, и также приветствовала бы «соединение всех», как и мы. Только соборная практика может достигнуть православного modus vivendi [166] Временное соглашение (лат.). , а легко понять, насколько облегчилась бы задача государства в отношении вероисповедном, если бы православные всех обрядов и церковных обществ составили снова единое целое, не имеющее надобности вмешивать государство в распутывание своих внутренних отношений.

На последнем запросе в Государственной Думе председатель Совета Министров раскрыл свое намерение провести вероисповедный закон снова в порядке 87 статьи. Насколько же прочнее было бы сначала спросить самих нас, православных «господствующей» Церкви и отколовшихся от нас церковных обществ, не найдем ли мы сами способов столковаться? Но этот вопрос может быть предложен только Собору и только Соборами может быть приведен к благополучному решению.

У нас в учреждениях правительственных уже возбуждается вопрос о приходе. Но решение его иначе как в строгом соответствии с желаниями самой Церкви сулит не устройство, а только расстройство, которое для государства, по малой мере, нежелательно. Обсудить же этот вопрос со знанием дела, с принятием во внимание церковных интересов прихожан, способен и авторитетен только Собор.

Даже обычное управление Церкви имеет своим предметом множество дел, совершенно сливающихся с государственными. Между тем нынешнее церковное управление находится в неслыханном еще подчинении гражданской власти, при котором союз с Церковью, давший некогда столько силы государству, уже внутренне колеблется и заменяется в сердцах раздражением. Авторитет церковного управления, постоянно обнаруживающего свою несамостоятельность, свою зависимость от гражданской власти, падает все больше, и это ведет за собой полное падение внутренней дисциплины среди 100 миллионов человек. Для государства в высшей степени опасно такое падение, потому что оно сопровождается потрясением нравственных основ десятков миллионов его граждан и подданных. Сверх того, горечь, являющаяся у православных при виде падения своей Церкви, при виде возрастающих расстройств православной жизни, обращается прямо на государство. Они начинают обвинять во всем государство, не дающее Церкви возможности собраться и принять меры к повышению православной жизни. Это такая сторона внутренних наших отношений, о которой гражданин, понимающий логику событий, не может не думать с величайшим страхом.