Афанасий Раковалис - Отец Паисий мне сказал...

— Когда Старец осенил ее крестным знамением, у женщины изо рта стало выходить зловонное облако. Старец отступил назад и сказал: «Ты видишь, Апостолис? Видишь?» Я ощутил невыносимое зловоние. Внезапно женщина заговорила: «Нет, нет, не уходи». Тогда Старец приказал: «Скажи ей, чтобы она его прогнала».

Я перевел на турецкий: «Прогони его, дорогая, прогони». И женщина стала говорить: «Уходи, сатана, уходи». Примерно шесть — семь раз она это произнесла. Потом притихла, успокоилась и сказала: «Сейчас мне хорошо, свободно, исчезла тяжесть, которая давила на мою душу».

Она с благодарностью поцеловала руку Старца, а когда мы уезжали, пожелала ему доброго пути.

— Не бойся, Христос и Пресвятая Богородица помогают тебе. В следующий раз ты сама заваришь нам кофе, а не просто принесешь, — сказал ей Старец. Он был радостен.

Когда представилась возможность, я расспросил Апостолиса — как случилось, что женщина стала бесноватой.

— Она, — сказал он, — была фанатичной мусульманкой. Ходила убираться в теке — своего рода турецкий монастырь, так скажем. Там, где собирались дервиши [59] Дервиш — нищенствующий мусульманский монах. — Прим. перев. . Как‑то раз, когда она была в теке одна, ей явился демон и убедил ее начать копать в разных местах, чтобы найти деньги.

— Она его увидела во сне, в видении?

— Нет, наяву. Он беседовал с ней, как мы сейчас друг с другом. Она разрыла весь пол, но ничего не нашла.

— Ты должна отдать мне своего ребенка, — говорит он ей, — если хочешь отыскать деньги.

— Нет, не отдам, — отвечает она.

— Ну, тогда не найдешь!

— Пусть не найду, но ребенка тебе не отдам.

— Я тебе сделаю зло.

Действительно, ее ребенок после этого заболел. Демон напал на него, сдавил ему детородные органы — у ребенка образовалась рана, и его отвезли в больницу. Там снова явился ей бес в человеческом облике и опять требовал отдать ему дитя. Она отказывалась.

Тогда он сдавил ей грудь и она почувствовала в сердце какую‑то тяжесть, напряжение, которое распространилось потом по всему телу.

С тех пор она ничего не могла делать. На улицу избегала выходить, потому что сразу вступала в стычки с людьми. Целый год сидела взаперти дома, ожидая, когда приедет Старец, о котором ей рассказал Ставрос.

Проезжая по равнине, на которой расположены мусульманские селения, мы завели со Старцем следующий разговор.

— Я удивляюсь, Геронда, за столько лет мы не смогли ассимилировать этих мусульман, сделать их христианами! И государство ведь на нашей стороне…

— Христиане ли мы, — с горечью спросил Старец, — или так, нечто пресное? Первые христиане изменили, «заквасили» весь древний мир. А мы, нынешние — полинявшие, пресные.

Старец сказал:

— Все мы однажды умрем… Вопрос в том, чтобы это была «добрая» смерть. Чтобы наша смерть принесла пользу другим. Чтобы мы стали мучениками. И получили награду от Бога.

10 октября 1990 г.

(Всенощная у отца Исаака)

— Отче, есть люди, которые, несмотря на то, что многое слышали о Христе, и не думают меняться. Не обращаются! Что с ними происходит?

— Они обращены к другой стороне, которая их сильно притягивает, и нужно много молиться, чтобы они обратились в хорошую сторону. Если человек добрый, отзывчивый, за него нечего бояться. Если он, например, пьет или играет в карты, имеет иные страсти, но, видя нищего, жалеет его, волнуется, хочет помочь — за него не страшно, Христос поможет ему. Но если это человек бездушный и, несмотря на свое богатство, упорствует в своем жестокосердии, то с ним плохо обстоит дело.

Была женщина в Австрии, очень богатая. Все имение свое раздала нищим. Тому, другому, и в конце концов осталась ни с чем. Кто‑то из знакомых позаботился о ней, и ее поместили в один элитный дом престарелых. Ездил туда мой знакомый и говорил ей о Христе. Она не верила. «Пожалуйста, давай сменим тему разговора», — просила его. Пока наконец однажды ей не предстал Сам ХРИСТОС. Не в видении — наяву. Потом были слезы, покаяние.

«Как я могла не верить тому, что слышала от тебя раньше!» — говорила она после этого моему знакомому.

Когда он приезжал ко мне и просил молиться за нее, я говорил, что не буду, потому что она заслужила Божественную помощь. Вот до чего снисходит Христос — до того, что Сам является человеку!

— Будем проявлять терпение в болезнях и испытаниях, чтобы получить потом «единовременное пособие», своего рода пенсионную выплату. Поскольку, если Бог чему‑то и попускает с нами случиться, то лишь тому, что впоследствии обернется каким‑нибудь благом. Часто наш ближний, Божьим попущением, впадает в какую‑то беду, чтобы мы ему оказали помощь и через это сами были избавлены от какого‑то зла.

Однажды, живя в монастыре Стомион [60] Старец жил в обители Стомион (около селения Коница, на северо- западе Греции) в 1958–1962 гг. — Прим. перев. , я спустился с гор в Коницу и затем возвращался назад с тяжелой ношей. В одном месте там очень крутой подъем, а тропа сужается. Я спешил, потому что солнце уже клонилось к закату, а мне не хотелось пропустить время обычного молитвенного правила. На половине пути вижу человека с двумя мулами, нагруженными дровами. Один из мулов завалился на одну сторону, второй — на другую. Да и сам хозяин в опасности. Конечно же, я должен был ему помочь. Помог. Подняли мы и дрова вверх по тропе. Человек возрадовался, благодарил: «Тысячекратное спасибо». И я был рад, что помог ему. Задержался минут на двадцать. Снова ускорил шаг, чтобы успеть. «Ты меня спас! Ты меня спас!» — кричал он мне вдогонку. Добравшись до перевала, что же я увидел: в двадцати минутах ходьбы от меня, внизу, где идет дальше тропа, на нее обрушился камнепад. Оторвавшиеся куски скал летели, словно выпущенные из пращи. Увлекали за собой деревья. То есть, если бы я не остановился, я бы погиб. Бог так устроил, что другой человек «попал в аварию», чтобы я был спасен. Мне еще и «тысячекратное спасибо» сказали!

Я повернулся и прокричал ему с вершины перевала: «Ты меня спас! Ты меня спас! Благодарю!»

— Он услышал Вас, отче?

— Нет, но свой долг я выполнил.

— Отче, в Киево — Печерской Лавре, в России, как мы читаем в книгах, происходило много удивительного. Монах говорит умершему: «Встань с этого места, иди туда‑то». Тот встает и идет. Или кому‑то другому из братии: «Сегодня не умирай, завтра…». И он не умирает! Что это такое было? Чем объяснялось?

— Многим. У людей было любочестие [61] Любочестие — буквальный перевод слова, которым часто пользовался старец Паисий. Не имея точного эквивалента в русском языке, по смыслу оно означает стремление человека хранить свою душу от осквернения каким бы то ни было бесчестным поступком, совестливость, великодушие, расположенность к жертвенности, презрение к материальному ради нравственного или духовного идеала, ревность к богоутождению, усердие в служении людям. — Прим. перев. , великая простота и смирение. Человек мог сказать: «Трудно ли Богу забрать брата завтра, если Он всесилен, если сегодня мне недосуг?» Великая простота. Здесь действовала не рассудочность, которая убивает веру. Апостол Петр в простоте пошел по волнам, но когда подключился рассудок, он начал тонуть.