В. Зайцев - Крест Андрея Первозванного. Просите, да обрящете милость Божию!

Такой поступок жены удивил Анфипата; но он не долго оставался в недоумении. Один из рабов сказал ему, что брат его, жена и многие другие уверовали в Бога Андреева и приняли христианство.

Весть сия исполнила гневом беззаконника. Он приказал заключить в темницу Христова проповедника, как некогда Ирод Иоанна Крестителя, а жене сказал: «Оставь учение старца-пришельца и будь госпожою всего моего имущества; если же не хочешь, я велю распять пришельца и убить тебя».

Максимилла, не обращая никакого внимания на угрозы мужа, постоянно думала о учении апостола, которому, во время тайных свиданий, сообщала о замыслах Егеата. Апостол же, укрепляя ее в вере, говорил: «храни всегда страх Божий и заповеди Его, терпи все случившееся с тобою, ради имени Христова, и ты получишь вечную радость; а мое распинание на кресте есть величайшая для меня радость. Пострадать так, как пострадал Господь, и быть постоянно с Ним, — это мое единственное желание».

Подобныя слова более одушевили и укрепили Максимиллу, Она явно объявила мужу, что уже христианка и потому более не хочет осквернить себя нечистотою, и не боится временной смерти, как учил ее апостол Христов.

Слова жены привели в ярость уже разгневанного мужа. Он устремился в темницу, собственноручно заключил ее двери, приложив к ним печать, и строго запретил стражам кого-либо туда пускать.

Ночью Стратоклис, Максимилла и вся братия подошли к темнице. Апостол, узнав о посещении их, осенил крестным знамением двери, и они отверзлись сами собою. Изумленным и ужаснувшимся стражам он сказал, голосом сильным, но кротким: «Не бойтесь! Анфипат не узнает о сем».

Темница, освященная посетителями, более походила на церковь. Апостол, после божественных поучений, потребовал хлеба и вина для литургии, совершил таинство Евхаристии и приобщил всех пречистого тела и крови Владычних. Стратоклиса рукоположил во епископа, а других во священники и диаконы и заповедал им совершать литургию со страхом и благоговением. Он преподал им правила для чтения псалмов и различных молитв и, облобызав их, отпустил с миром. Двери же темницы, силою крестного знамения, опять затворились.

Злочестивый Егеат, раздраженный отказом жены своей, искал случая погубить ее; но, опасаясь мщения родителей ее, излил весь яд злобы своей на Богоносного Андрея. Он предал его воинам, и, как некогда Пилат — Иисуса Христа, осудил на распятие.

Блаженный апостол, еще издали увидев крест, воздвигнутый для него, радостно к нему устремился, и, став пред ним на колена, произнес сию хвалебную песнь:

«Радуйся всечестный Крест! С веселием предстою тебе.

Радуйся животворящий Крест! Я знаю тебя — мою надежду, знаю чудеса твои, для которых ты насажден на земле, дабы восстановить падших и укрепить колеблющихся.

Радуйся Крест честный, глава которого касается небес, прообразуя тем Главу всех Бога-Слова! Средина твоя, наподобие рук, распростерта, чтобы сокрушить силу вражию и рассеянных совокупить воедино; а подножие твое утверждено во глубине земли, дабы седящих в преисподней возвести на небо.

Радуйся всечестный Крест, сокрушитель силы демонской!

Радуйся древо жизни, насажденное на земле, плоды которого суть сокровище неба! Радуйся преславный Крест, сладчайший именем и делами!

Радуйся Крест достопоклоняемый, принявший на себя моего Владыку, подобно виноградной лозе, гроздием отягченный. Радуйся Крест благословенный, спасший разбойника, и даровавший ему плоды исповедания!

Радуйся всехвальный Крест, — ты, который приводишь к Богу всех достойных уверовать в Него.

Приидите, свидетели моей радости; исполнители воли Егеата, исполните волю обоих. Распните агнца, принесите в жертву Творцу сотворенного Им, а дух мой Давшему его мне».

По окончании сего песнопения, распинатели приступили к апостолу, чтобы простерть его на кресте.

Руки и ноги, по приказанию Егеата, не были пригвождены, а только привязаны вервиями, с той целью, как думал нечестивый правитель, чтобы продолжительностью мучений одолеть твердость апостола.

Народ с благоговением взирал на мученика, который, раскрыв уста, так поучал его: «Неприлично страшиться смерти тем, которые подвизаются в этом мире. Они достигают вечного успокоения. Рабы греха спешат на казнь. Братья! возлюбите искренно веру во Отца, Сына и Святого Духа, храните заповеди Господа Иисуса Христа, и тем явите себя достойными вечного блаженства».

Прошел день, прошла ночь, а из уст апостола непрерывно истекали слова любви и утешении.

Достойный Стратоклис приходил к апостолу с желанием снять его со креста; но он отказал ему, и, оставаясь на кресте четверо суток, постоянно поучал народ сильным словом. Лице его не изменялось, голос не ослабевал, вздохи не вылетали из его сердца, глаза не увлажались слезами; но лик его, полный благодати божественной, озарен был небесным светом, Народ ублажал его, славя Бога, прославившего раба Своего, и милующего всех, уповающих на Него.

Жители окружили судилище, на котором сидел Егеат, и громогласно проклинали его; ибо он столь невинного и добродетельного человека осудил на жесточайшую смерть. Нечестивый правитель, видя, что ожесточенный народ готов покуситься на жизнь его, ужаснулся, и произнес слова, исполненные лести: «я погрешил и раскаиваюсь; иду сам снять его со креста».

И, действительно, пошел к мученику; но блаженный апостол, видя его, громко к нему воззвал:

«О, Егеат! Зачем ты пришел ко мне? Я далек от тебя. Для чего лицемеришь, будто намерен снять меня со креста, и принести

раскаяние? Я далек от тебя; ибо сердце твое объято лукавством, а не раскаянием. Ты напрасно ищешь случая освободить меня: я давно свободен. Меня любит и милует Избавитель мой. К Нему спешу, — иду к Тому, Кто открыл мне дела твои, и сказал: не принимай приношения от Егеата, и не страшись его гнева».

Сказав это, апостол возвел очи к небу, хваля Бога. В последний раз со креста благословил он братьев своих, и скончался с миром, предав дух свой Господу, ноября 30 дня.

Кончина славного апостола оплакиваема была всеми. Достойный епископ Стратоклис и раба Господня Максимилла сняли святое тело со креста и, помазав ароматами, погребли его с великою честью.

Нечестивый Егеат, мучимый совестью за неправедную казнь апостола Христова, и снедаемый скорбью о потере жены своей Максимиллы, впал в мрачное уныние и в припадке сумасшествия бросился в пропасть.

Стратоклис, брат его, не захотел наследовать его имуществу, говоря: «Егеат! все твое да исчезнет вместе с тобою, а наследием моим да будет единый Господь, Которому я предал себя». Максимилла также не коснулась богатства мужа своего, а с верною рабынею своею Ифидамиею, во все продолжение жизни своей, находилась при гробе св. апостола Андрея. Стратоклис и Максимилла часть из собственного имения раздали нищим, а другую определили для сооружения церквей. Долговременна была благочестивая жизнь их, и кончина тихая, блаженная.