Павел Пономарев - Соловецкие святые и подвижники благочестия:жизнеописания, некоторые поучения, чудесные и знаменательные случаи

По выздоровлении батюшка Иоанн оставил свое уединение и стал допускать к себе всякого приходящего, кто бы он ни был. Посетителей опять стало много; в беседах с ними он проводил целые дни и ночи, поучая всякому благочестию. Расставаясь с собеседниками, он прощался с ними с какой‑то особенной печалью, как будто бы навсегда. В самом деле, час испытания настал неожиданно.

Враги–клеветники возможно по зависти обвинили этого, не только ни в чем не виновного, но еще и украшенного высокими христианскими добродетелями, старца в сношениях с тогдашним крупным государственным преступником Григорием Талицким, о чем и донесли Петру I.

Государь разгневался, повелел немедленно отослать священника Иоанна в отдаленный Соловецкий монастырь и пожелал, чтобы его постригли в монашество. Видя в этом действие Промысла Божия, подвижник с готовностью отправился в назначенный ему путь. Это было в 1701 году.

Старец прибыл в Холмогоры к преосвященному епископу Афанасию, управлявшему церквями и обителями Беломорья, с царской о себе грамотой. Добрый архипастырь, приняв его по–братски, препроводил в Соловецкий монастырь с грамотой от себя, в которой писал, чтобы священника Иоанна постригли в монашество и отдали в послушание опытному старцу.

С духом кротости, в твердом уповании на Промысл Божий, старец Иоанн предстал перед настоятелем обители, архимандритом Фирсом, который предложил ему пострижение в монашество, согласно воле государя. «Промыслитель Христос Бог, — отвечал старец, — привел меня к твоей святыне, про— изволяя спастись мне тобою. Поэтому, что ты мне недостойному повелишь, то и сотворю», — и поклонился своему новому пастырю (1, с. 144). «Благословен Бог, укрепляющий тебя на подвиги; вот для тебя место спасения», — сказал архимандрит (1, с. 144). Старец еще раз поклонился до земли настоятелю обители, прося удостоить пострижения. 3 апреля смиренный старец Иоанн был пострижен в монашество в соборном храме архимандритом Фирсом с наречением имени «Иов», о чем и донесено было государю.

Новый седовласый инок был отдан в научение к монастырскому старцу, монаху Ионе. Предав себя всецело воле своего руководителя, он начал трудиться с твердым желанием угождать во всем Господу Богу. Своим постом, ночными бдениями, покорностью и смиренным послушанием вскоре он стал изумлять всю братию.

Инок, с которым теперь уже отец Иов жил в одной келье, свидетельствовал, что этот сокровенный раб Христов, кроме хлеба и воды, не вкушал ничего — и братия прозвали блаженного Иова постником.

Поначалу послали его на послушание в братскую поварню. Ревностный инок являлся на работу прежде других; своими руками рубил дрова и на старческих плечах носил их по высоким лестницам в поварню. С таким же усердием он выполнял и другие трудные работы. Из поварской, в которой он потрудился немало, скоро перевели его на другое послушание — в братскую трапезную. И это дело он исполнял с таким же примерным усердием и смирением, как и прежнее.

Но исконный враг людей, желающий погибели человеческих душ, дьявол, видя подвиги этого Божиего избранника, не дремал и старался всячески отвлечь его от спасительного пути.

Так, во время смиренного прохождения преподобным Иовом назначенных послушаний неоднократно являлся ему ненавистник добра и искуситель в образе известного отцу Иову в миру врача и говорил как бы с состраданием: «Возлюбленный! Следует тебе поберечь здоровье свое, чтобы, изнуривши плоть трудом и воздержанием, не ослабеть под игом, которое ты взял на себя Христа ради. Бог не желает трудов или поста выше сил, а ищет сердца чистого и смиренного. Ты, при старости своей, работаешь на черноризцев как купленный раб, не привыкший прежде трудиться. Не следует тебе так трудиться и потому, что ты священноинок. Довольно с тебя и того, что, оставив славу и честь в мире, ты пришел в убожество и принял на себя столь тяжкие труды. Я даже удивляюсь, как ты можешь принимать эту суровую пищу после сладких брашен. Берегись, чтобы недуги твои не умножились сверх меры, тогда и я не возьмусь помочь тебе, и ты умрешь прежде времени. Если совета моего не послушаешь, будет очень жаль» (1, с. 115).

«Хорошо не щадить плоти, чтобы она не восставляла брани, — отвечал подвижник мнимому своему знакомцу. — Впрочем, хотя бы плоть и изнемогала, но сила Божия в немощах совершается. Пост есть мать целомудрия (1, с. 116). Услышав такой ответ, враг тотчас исчез.

Дух отца Иова среди этих подвигов все более утверждался в иночестве. В преизбытке святой ревности он вспомнил слово святого апостола: Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику (2 Тим. 2: 4). После чего, остававшиеся у него, как у священника, некоторые вещи, раздал нуждающимся из монастырской братии, а сам вовсе обнищал, чтобы еще беспрепятственнее служить обнищавшему нас ради Христу.

После многих испытаний в трудах иноческой жизни настоятель и братия обители, признав нового постриженника совершенным монахом, единогласно освободили его от монастырских послушаний и разрешили затвориться в келье. Безмолвствуя в тишине, иеромонах Иов занимался непрестанно Иисусовой молитвой, чтением Священного Писания, житий святых и рукоделием. Пищи он принимал мало — из общей братской трапезы, а особо для себя не готовил ничего.

Слава о соловецком подвижнике быстро разнеслась повсюду и достигла самого государя. Петр I, удостоверясь, что духовник его был оклеветан, хотел возвратить его к царскому двору на прежнее служение, но, согбенный бременем лет и трудов, старец просил позволения остаться на Соловках. Им совершенно овладело желание еще большего безмолвия. В 1702 году, по благословению того же соловецкого настоятеля, архимандрита Фирса, он переселился в Анзерский Свято-Троицкий скит.

В скиту старец опять предался иноческим подвигам. Считая себя среди скитской братии новоначальным, он всем служил и особенно старался помогать немощным. При этом церковных служб и келейного правила никогда не опускал.

Вскоре после прибытия преподобного Иова в скит скончался анзерский скитоначальник. Холмогорский архиепископ Варнава, знавший благочестивую и подвижническую жизнь старца Иова, предложил соловецкому архимандриту Фирсу почтить его должностью главы Анзерского скита. Вызванный в Соловецкую обитель и выслушавший от настоятеля волю архипастыря, преподобный Иов из послушания принял это назначение. Вместе с тем старец просил, чтобы его удостоили пострижения в схиму, но в этой просьбе настоятель ему отказал. Через некоторое время архимандрит Фирс опять вызвал иеромонаха Иова в обитель. Окончательно благословляя на должность, архимандрит сказал новому скитоначальнику: «Предаю тебе Анзерский скит Святой Троицы, осторожно блюди его: как все устроено, так да и будет, устава церковного не изменяй, но твори все по правилам святых отец» (1, с. 117). Старец, простившись с архимандритом, отправился опять в скит. Здесь, созвав в соборную церковь братию, скитоначальник Иов с коленопреклонением совершил молебен Святой Троице, затем преподобному Елеазару, как первоначальнику и покровителю скита, а потом, приветствуя братию, предложил им следующее поучение: