Спиридон Кисляков - Исповедь священника перед Церковью

На фоне такой напряженной творческой работы случилось событие, изменившее внешнюю жизнь профессора. Весной 1912 года его статья «Граф Л. Н. Толстой и святитель Иоанн Златоуст в их взгляде на жизненное значение заповедей Христовых» вошла в сборник московского издательства «Путь», посвященный религиозным взглядам великого писателя. Богослов их критиковал, но при этом подчеркивал, что святой Златоуст и яснополянский мыслитель видели в Евангелии не теорию, а руководство к действию в обыденной реальности. Противники Экземплярского из числа высокопоставленных церковных бюрократов воспользовались этой публикацией и способствовали его увольнению из духовной академии.

Этим они не смогли прервать его богословское творчество, но невольно подтолкнули к большей общественной активности (он становится секретарем, а затем и председателем киевского религиозно-философского общества), к проекту издания «Христианской мысли», вокруг которой затем создалось содружество единомышленных авторов.

Встреча Кислякова с Экземплярским принесла большие плоды. Впервые архимандрит нашел близких по духовной настроенности людей, которые смогли помочь ему сформулировать идеи, давно им ощущавшиеся как насущные. Более того, вскоре Василий Ильич помог ему обрести дело всей жизни.

Поняв всю необычность личности отца Спиридона, редактор «Христианской мысли» уговорил его надиктовать воспоминания. Публикация их началась в февральском номере журнала за 1917 год. «В этих воспоминаниях, — отмечал во вступлении Экземплярский, — выступает перед нами живая жизнь нашей родины». Большевистский переворот на севере вызвал мятеж и в Киеве — журнал вынужденно перестал выходить в свет. Но в последнем, 12-м, номере было объявлено о предполагаемых публикациях на следующий, 1918-й, год. Редакция сообщала читателям, что продолжит печатать мемуары архимандрита Спиридона. Указывалось, что в случае окончания мировой войны будет выпущена отдельной книгой его же «Исповедь священника перед Церковью», посвященная «преимущественно описанию церковной работы на нашем Юго-Западном фронте со всем ужасом раздвоения христианского сознания священника-проповедника».

Публикация отрывков мемуаров отца Спиридона [6] Спиридон, архим. Из виденного и пережитого: Записки русского миссионера / Христианская мысль. Киев, 1917. № 2–10. , несмотря на то что проходила в исключительных условиях между февралем и октябрем 1917 года и надвигающейся Гражданской войной, была замечена читающей публикой. В далеком Нижнем Новгороде тридцатилетний иеромонах Варнава (Беляев), аскет и будущий епископ, делал из них выписки и использовал в своей работе как важное историческое свидетельство религиозного опыта современных подвижников. На «Записки русского миссионера» обращает внимание сотрудник Французской военной миссии в России католик (а вскоре и — надолго — «христианский большевик») Пьер Паскаль (значительно позже он переведет их на французский язык и издаст в Париже) [7] «Воспоминания сибирского миссионера» в переводе Паскаля (Pierre Pascal) вышли в Париже в 1950 г. В 2010 г. вышло дополненное французское издание (с включением в него «Исповеди священника перед Церковью»). В 1994-м издан немецкий перевод воспоминаний о. Спиридона из «Христианской Мысли». А в 2010 — английский. .

В августе в Москве начал свои заседания Всероссийский православный Собор, осенью на нем избирается патриарх. Наконец-то архимандрит смог послать на его имя свою наболевшую исповедь. Он просил патриарха ознакомиться с ней и зачитать членам Собора, надеясь, что те смогут выработать необходимые решения больных вопросов, поднимаемых автором [8] «Исповедь», посланная на Собор, не была еще книгой, а представляла собой текст, который сейчас ее завершает и озаглавлен так: «Святейшему Всероссийскому Церковному Собору». . Примечательно, что архимандрит отослал свой текст, после того как этот шаг был одобрен Василием Ильичем. Не исключено, что при всей своей многоопытности и искушенности в вопросах церковной политики профессор все же надеялся на идеальное развитие событий — на какой-то отклик: ведь там затрагивались взрывоопасные для всей Церкви проблемы. Однако Патриарх Тихон решил не зачитывать обращение военного монаха-проповедника, понимая расстановку сил среди соборян и господствующие среди них настроения. Текст «Исповеди» поначалу просто переслали в Херсонскую епархию, в которой формально числился архимандрит. Позже, в письме к Экземплярскому передал свои пожелания архимандриту: «Благословляю его трудиться и быть полезным в Церкви Христовой».

Все эти события заставили отца Спиридона вовсе уйти из военного ведомства. В это же время его новые киевские друзья предложили ему принять участие в их давно вынашиваемом церковно-общественном проекте. Экземплярский и его единомышленники решили организовать общину нового типа, в которой новозаветные принципы будут осуществляться без компромиссов и в соответствии с духом апостольской эпохи и святоотеческих принципов. Восьмого октября 1917 года организационно оформилось «Братство Иисуса Сладчайшего». Лучшего кандидата на пастырское руководство общиной, чем отец Спиридон, трудно было представить. Его назначают председателем братства. С этого момента архимандрит словно пробуждается к новой жизни.

Братство поначалу возникло на основе небольшого кружка культурных людей, собравшегося вокруг редакции «Христианской мысли» и Религиозно-философского общества. Из этого кружка отец Спиридон получил, в частности, активную помощницу Ольгу Прохаско, социалистку и талантливую христианскую писательницу. Один из членов РФО, настоятель «Железной» церкви на Галицком базаре Евгений капралов, дал архимандриту возможность проповедовать в своем храме и заниматься миссионерством в приходе. Вскоре к нему стали обращаться за духовной помощью железнодорожники и члены их семей, жившие в этом районе, и уже в 1918 году неожиданно для всех бывший военный священник оказался во главе многотысячной активной рабочей паствы.

Ближайший друг пастыря впоследствии — на допросе в ОГПУ (23.02.1931 г.) — так описывал состав его новой общины: «Братство [Иисуса Сладчайшего] состояло из лиц, принадлежащих к всевозможным христианским исповеданиям. Здесь встречались и представители разных сект (евангелисты, баптисты), и даже католики. Преимущественно состояло „Братство“ из рабочих и их семей».

Архимандрит смог теперь направлять жизнь братства в соответствии с ценностями бескорыстного, «негосударственного христианства». Он, так же как и Экземплярский с его ближайшими друзьями, понимал, что только усвоение этих вечных начал является залогом «возможного духовного возрождения России и всего мира».