Филипп Дженкинс - Войны за Бога. Насилие в Библии

Царь Иосия, которого, вероятно, вдохновляло Второзаконие, устроил религиозную чистку и снабдил храмовое духовенство всеми необходимыми средствами для разрушения соперничающих святилищ и искоренения чужих культов, чтобы они установили жесткую монотеистическую ортодоксию. Четвертая книга Царств с любовью и подробно описывает эту кампанию:

Он убрал жрецов, которых цари Иудеи назначали приносить жертвы на капищах в городах Иудеи и в окрестностях Иерусалима, а также тех жрецов, что приносили жертвы Ваалу, Солнцу, Луне, созвездиям и всему воинству небесному… Он разрушил жертвенники, воздвигнутые царями Иудеи на крыше верхних покоев Ахаза, а также жертвенники, сделанные Манассией в обоих дворах Храма Господа. Он разбил их на куски, стер их в пыль, а пыль выбросил в Кедронский овраг.

Иосия уничтожил священные изображения, осквернил святилища, срубил священные рощи и сжег кости в могилах. Он «закалывал жрецов этих капищ на их жертвенниках и сжигал на жертвенниках человеческие кости». В отличие от истории завоевания, эти события были отражены точно близкими современниками и очевидцами, если не участниками событий: все это действительно происходило. Библия видит в Иосии образец святости, чуть ли не нового Моисея. Рассказ о его царствовании завершается такими словами: «Не бывало прежде такого царя — который так обратился бы к Господу всем сердцем, всей душой и всем существом своим, и во всем следовал Закону Моисея. Да и после Иосии не было таких, как он»{111}. Никто не мог справиться с такой задачей лучше.

Как показывают эти истории, Бог яростно ненавидит любые другие религии на Святой земле. Если завет между Богом и его народом можно сравнить с браком, тогда эти чужие обычаи равносильны измене, блудом с чужими богами. Бог гневается не только на израильтян, которые следуют чужим обычаям, но и на тех из них, кто терпимо относится к существованию чужих вер. Это явно не похоже на девиз «живи и жить давай другим» — или на девиз «поклоняйся сам и не мешай другим совершать поклонение».

В современном мире мы найдем наиболее близкие параллели этой политике у самых радикальных исламистских сект, в программу которых обычно входит пункт об искоренении всех чужих религиозных практик и символов. Некоторые египетские мусульманские экстремисты мечтают разрушить пирамиды и другие великие памятники древности или взорвать знаменитого сфинкса. Самый яркий пример такой борьбы с символами можно было видеть в Афганистане, где в 2001 году правительство талибов до основания разрушило великие статуи Будды в Бамиане, которые стояли там вот уже полтора тысячелетия. Мировая общественность осудила это как акт культурного вандализма и религиозной нетерпимости. Мало кто из христианских или иудейских комментаторов вспомнил о том, насколько эти действия соответствовали прямым повелениям Бога, которые многократно повторяются в их собственных священных текстах.

Другие тексты отражают ту ксенофобию, которой была пропитана эпоха Иосии. Нелегко датировать историю Финееса, который заслужил одобрение Бога за то, что убил смешанную пару, израильтянина и мидьянитянку. Хотя речь здесь идет о событии до 1200 года до н. э., данная история отражает заботы и страхи гораздо более поздних времен. Исследователи считают, что она взята из священнической традиции, то есть была создана в VI веке, вскоре после смерти Иосии. За ней стоит уже знакомая нам идея о полном отделении от окружающих народов — под угрозой смерти. Как это часто бывает в Ветхом Завете, сексуальное смешение несет в себе опасность для религии{112}.

Мы не знаем, существовал ли Финеес на самом деле, и вряд ли можно предполагать, что в будущем какая-либо находка археологов или неизвестный ранее литературный памятник поможет нам ответить на этот вопрос. Но даже если такого человека никогда не было, автор или редактор Книги Чисел считал, что его герой должен был так поступить — совершить именно такое убийство — и что позднейшие поколения должны видеть в нем славный образец. Как мы увидим, на протяжении дальнейшей истории образ Финееса смущал комментаторов, особенно еврейских, которые опасались крайностей, когда один человек осуществляет справедливость по своему разумению; тем не менее у Финееса было немало подражателей.

Темы этнической чистоты и опасности смешанных браков снова и снова всплывают на поверхность в Библии, особенно ярко в наполненных ксенофобией книгах Ездры и Неемии. Оба этих текста отражают аналогичную историческую ситуацию — возвращение Израиля на Святую землю в V веке после нескольких десятилетий, проведенных в вавилонском изгнании. Священник и книжник Ездра и верный иудей Неемия, которого персы поставили правителем Иудеи, стремятся очистить землю, которая была опустошена как физически, так и в нравственном смысле. Они восстанавливают город Иерусалим, заново отстраивают его стены и снова освящают Храм{113}.

Кроме этого, они должны восстановить израильское общество, то есть избавить его от чужеродных влияний. В этот момент чужестранцев на Святой земле начинают воспринимать как источник нечистоты — не из-за их дурных поступков, а просто в силу того, что они чужие. Для авторов обеих этих книг смешанные браки и дети смешанных кровей представляют собой ужасный акт предательства по отношению к Богу Израиля. Ездра глубоко возмущен тем, что представители еврейской элиты вступают в смешанные браки с местными народами и перенимают их религиозные обычаи. Вожди народа докладывают Ездре:

Народ Израиля, священники и левиты не отделились от местных народов с их мерзостями — от ханаанеев, хеттов, периззеев, евусеев, аммонитян, моавитян, египтян и амореев. Дочерей этих народов они брали в жены себе и своим сыновьям, так что святое племя смешалось с местными народами{114}.

То, что мы называем мультикультурным обществом, Ездра воспринимает как мерзость. Он рвет волосы на своей голове и бороде и раздирает свои одежды. Но затем он быстро приступает к действиям, и прежде всего старается узнать — можно сказать, проводит следствие, — кто именно из мужчин взял себе иноплеменных жен. В конце книги описывается, как ему удалось добиться успеха: эти мужчины прогоняют своих жен и детей со смешанной кровью. В конце Книги Неемии ее главный герой также хвалится тем, что он «очистил людей от всего иноплеменного»{115}. Сегодня в церквах вряд ли можно услышать проповеди об этом тексте, и вряд ли в кружках изучения Библии люди восторгаются такими героями, как Ездра и Неемия.

Повеление убивать, проводить этнические чистки, осуществлять меры по сегрегации, ненавидеть и опасаться представителей иных рас и религий — все это встречается в Библии, причем гораздо чаще, чем в Коране. Кроме Моисея и Иисуса Навина, мы найдем истории о гонителе Иосии и Финеесе, совершавшем расовые убийства, не говоря уже о таких сторонниках чистоты расы, как Ездра и Неемия. Мы можем спорить о том, каково значение этих историй и особенно о том, следует ли ими руководствоваться тем, кто живет в позднейшие времена. Тем не менее эти истории не выкинешь из священного текста, так что, включив их в Писание, эти вещи в буквальном смысле канонизировали, точно так же, как канонизировали воинственные отрывки в своих священных текстах мусульмане.