Сергей Выстрелков - Храм Иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Большой Ордынке

Официально открывшаяся Марфо—Маринская обитель милосердия станет центром разнообразной социальной деятельности. Уже сейчас в обители действуют приют–пансион для девочек–сирот, благотворительная столовая, патронажная служба и магазин церковной утвари. Сестры обители трудятся в военных госпиталях, НИИ «Скорой помощи» им. Н. В. Склифосовского (ожоговое и травматологическое отделения). В дальнейшем в обители планируется развивать существующие социальные проекты и создавать новые.

Другая обитель сестер милосердия – Иверская, на Большой Полянке – была открыта в 1894 году, при ней были устроены лечебные учреждения, клиники, поликлиника и аптека. На дворе владения отдельно построена церковь на средства Елизаветы Семеновны Ляминой. Храм сооружен по проекту Сергея Константиновича Родионова в руссковизантийском стиле. Это единственная церковь в Москве, напоминающая соборы в Звенигороде, Ростове Великом, Владимире, Ярославле. Оригинальная звонница была устроена в том же стиле. Орнаменты заимствованы из Софийского Новгородского собора. Община состояла при Иверском Комитете Российского Общества Красного Креста. Ныне на территории бывшей Иверской общины сестер милосердия ведутся восстановительные работы.

Весьма многие туристы и паломники, посещающие Замоскворечье и его святые места, приходя в храм иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость» на Ордынке, высказывают желание получить подробные сведения как о первоначальном построении храма, ознаменованного многими чудотворениями, так и об открытии чудотворений от святой иконы. Предлагаемые здесь сведения взяты составителями из архивных документов, сохранившихся в фондах московских архивов и трудов отечественных историков, в разные времена изучавших историю древнейшей московской местности Замоскворечья.

Храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в архивных документах XVII– начала XX веков имел названия и топографические привязки: «Преображения Господня, что в Ордынцах», «Прп. Варлаама Хутынского, что в Ордынцах», «Иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», что на Большой Ордынке», а также – «что на Ордынке». Как видим, сохранявшийся некоторое время топоним «что в Ордынцах» был преобразован в топоним «что на Ордынке». По определению П. В. Сытина, название улицы Ордынки произошло от проживавших на ней «ордынцев» – выходцев из Золотой Орды, поскольку здесь с XIV века проходила дорога в Орду [6]. Эту версию приводит Н. М. Карамзин в своей «Записке о Московских достопамятностях»: «На месте кремлевской церкви Николы Гостунского (упразднена) было некогда Ордынское подворье, где жили чиновники ханов, собирая дань и надсматривая за великими князьями. Супруга великого князя Иоанна Васильевича, греческая царевна София, не хотела терпеть сих опасных лазутчиков в Кремле, послала дары к жене ханской (около 1477 года) и писала к ней, что она (София), имев какоето видение, желает создать церковь на Ордынском подворье, просит его себе и дает вместо оного другое. Жена ханова согласилась; дом разломали, и ордынцы выехали из него; …их уже больше не впускали в Кремль. На развалинах подворья выстроили деревянную церковь Николая Льняного, а при князе Василии Иоанновиче – каменную, Николы Гостунского» [7]. Новое подворье для ордынцев могло быть определено как раз на Серпуховской дороге, которая вела в Орду. Другое определение происхождения названия улицы приводит С. М. Соловьев: «Обилие в деньгах не только позволяло московским князьям увеличивать свои владения и удерживать за собой великокняжеское достоинство, задаривая хана и его вельмож; оно давало им еще новое средство увеличивать народонаселение своих волостей, откупая в Орде пленных и поселяя их у себя. Так произошел особенный класс народонаселения – «ордынцы», о которых часто упоминается в завещаниях и княжеских договорах». Таким образом, улица могла получить имя по поселенным тут выкупленным в Орде пленникам – «ордынцам» [8].

Первое упоминание об описываемом храме находится в летописях под 1571 годом, когда он звался именем Варлаама Хутынского; основан же в эпоху митрополита Варлаама, в 1523 году. Церковь первоначально состояла из главного храма Преображения с приделом во имя Преподобного Варлаама [9]. Такое соединение главного храма Преображения с приделом во имя Преподобного Варлаама имело под собой особую причину, для пояснения которой источники приводят следующие подробности.

«В Греческой церкви в XIV столетии возник спор по поводу известного мнения о свете, виденном Апостолами на Фаворе во время Преображения. Некто Варлаам, пришлец из Калабрии и тайный католик, узнав, что греческие аскеты, преимущественно горы Афонской, почитают Фаворский свет несотворенным, и допускают возможность зреть его телесными очами и ныне, по достойном приготовлении, успел убедить Патриарха Иоанна, что такое мнение пустынножителей заблуждение – ересь. Но на Соборе, собранном по этому случаю, св. Григорий Палама доказал красноречивому пришельцу, что он сам еретик, и заставил его со стыдом возвратиться в свое отечество. Вот причина, почему церковь в Святую Четыредесятницу после Недели Православия в следующее воскресенье празднует память св. Григория Паламы, как православия защитника.

Тогда как Варлаам Калабрийский опровергал возможность видеть свет божественный, в нашем отечестве Варлаам, Хутынский пустынножитель († 1192), еще задолго прежде видел сей свет, и как бы в доказательство того, что виденный им свет одного происхождения с Фаворским, построил на месте видения храм Преображения Господня. К этому храму, по преставлении Преподобного, был присоединен придел во имя его, так что в Варлаамо—Хутынской Спасо—Преображенской обители церковь первоначально состояла из главного храма Преображения и придела во имя Преподобного Варлаама. Несомненно, что пер воначальный храмоздатель описываемой нами церкви или имел сношение с Хутынской обителью и ей подражал, как своему образцу, или просто знал о вышеприве денном обстоятельстве» [10].

Чтимый образ прп. Варлаама Хутынского в мраморном киоте правого придела

Построенная первым храмоздателем церковь Преображения в Ордынцах с приделом Преподобного Варлаама была деревянная и бедная, о чем можно судить из записей, сделанных в писцовых книгах: «По Государеву указу около той церкви кладбище старое огорожено забором наглухо, и новая церковная земля огорожена надолбами изредка. А к той церкви на городьбу старого кладбища, на заборы, и около нового кладбища на надолбы лесу пошло двенадцать бревен трех сажен столбовых, да на забор сто бревен трехсаженного, да восемьдесят бревен полутретьи сажени: за лес дано денег пять рублев, двадцать четыре алтына, да плотникам от дела дано два рубля, двенадцать алтын, четыре деньги. И всего Государева жалованья из земского приказу есть восемь рублев, три алтына, две деньги».