Ольга Иженякова - По дороге к Матронушке

Жила Матрона до войны на Ульяновской улице у священника Василия, мужа ее послушницы Пелагеи, пока он был на свободе. Потом жила на Пятницкой улице, в Сокольниках, в Вишняковском переулке в подвале у племянницы, квартировала также у Никитских ворот, в Петровско-Разумовском переулке, гостила у племянника в Сергиевом Посаде (Загорске), в Царицыно. Дольше всего (с 1942 по 1949 год) она прожила на Арбате, в Староконюшенном переулке. Здесь в старинном деревянном особняке жила односельчанка Матроны, Мария Жданова с дочерью Зинаидой. Именно в этой комнате три угла занимали иконы, сверху донизу. Перед иконами висели старинные лампады, на окнах – тяжелые дорогие занавески (до революции дом принадлежал мужу Ждановой, происходившему из богатой и знатной семьи, которого вымолила ей в свое время матушка).

Очевидцы рассказывают, что некоторые места Матрона покидала спешно, духом предугадывая готовящиеся неприятности, всегда накануне прихода к ней милиции. Времена были тяжелые, и люди боялись ее прописать. Тем она спасала от репрессий не только себя, но и приютивших ее хозяев, и непременно каждый раз благодаря Господа.

Много раз Матрону хотели арестовать. Были арестованы и посажены в тюрьму (или сосланы в Сибирь) многие из ее окружения. Сама Зинаида Жданова была осуждена как участница церковно-монархической группы. Неприятности грозили каждый день, каждый час…

…Как-то племянник Матроны Иван, который жил в Загорске, пришел к своему начальнику и говорит: «Хочу у вас отпроситься, надо мне срочно к моей тете в Москву ехать». Он приехал, не зная, в чем дело. А Матрона ему с порога и говорит: «Давай, давай, перевези меня скорей в Загорск, к теще своей». Только они уехали, как пришла милиция с обыском. И так было не один раз.

Но не всегда она избегала встречи с проверяющими. Анна Выборнова вспоминает такой случай. Однажды пришел милиционер забирать Матрону, а она ему и говорит: «Иди, иди скорей, у тебя несчастье в доме! А слепая от тебя никуда не денется, я сижу на постели, никуда не хожу». Он послушался. Поехал домой, а у него жена от керогаза обгорела. Но он успел довести ее до больницы. На следующий день на работе у него спрашивают: «Ну что, слепую забрал?» А он отвечает: «Слепую я забирать не буду. Если б слепая меня не предупредила о пожаре, я б жену потерял, а так я в больницу успел отвезти».

Живя в Москве, Матрона часто бывала в своей деревне – то вызовут ее по какому-то делу, то соскучится по дому, по матери, которую очень ценила и старалась всячески уберечь от неприятностей.

Внешне жизнь ее текла однообразно: днем – прием людей, ночью – беспрестанная молитва. Подобно древним подвижникам, она никогда не укладывалась спать по-настоящему, а дремала, лежа на боку, на кулачке. Так проходили годы.

Как-то в 1939 или 1940 году Матрона сказала: «Вот сейчас вы все ругаетесь, делите, а ведь война вот-вот начнется. Враг у границы стоит. Конечно, народу много погибнет, но наш русский народ победит».

В начале 1941 года двоюродная сестра Зинаиды Ждановой Ольга Носкова спрашивала у матушки совета, идти ли ей в отпуск (давали «горящую» путевку, а ей не хотелось ехать отдыхать зимой). Матушка сказала: «Нужно идти в отпуск сейчас, потом долго-долго не будет отпусков. Будет война. Победа будет за нами. Москву враг не тронет, она только немного погорит. Из Москвы уезжать не надо».

Когда началась война, матушка просила всех приходящих к ней приносить тонкие ивовые ветки. Она их ломала на палочки одинаковой длины, очищала от коры и молилась. Ее ближние вспоминали, что пальцы ее были в ранках. Матрона могла духовно присутствовать в различных местах, для ее духовного взора пространства не существовало. Она часто говорила, что бывает невидимо на фронтах, помогает нашим воинам. Она передала всем, что в Тулу немцы не войдут. Ее пророчество оправдалось. Провидела матушка имена и судьбы воинов, защищавших нашу Родину. После войны некоторые солдаты называли своих дочерей и внучек Матронами. Случайно? И сейчас вы можете много встретить послевоенных Матрон на Урале и в Сибири, хотя такие имена в то время давать было не принято, девочек, случалось, нарекали Ленинами, Сталинами, Коммунами и даже Победами. Связь святой с защитниками Отечества ощущалась очень сильно. Ведь во многих дивизиях, как правило сибирских, царил православный дух. И спустя годы старые солдаты, когда можно было не таиться своей веры, об этом рассказывали, а тогда, подобно предкам, победившим неприятеля на Куликовом поле, шли в бой с упованием на Божью помощь. Вспомним историю хотя бы частично, первые дни войны, к которой не были готовы.

…Сибирский военный округ в начале войны сформировал из добровольцев несколько лыжных батальонов, которые впоследствии участвовали в исторических сражениях под Москвой, в ходе которых был развеян миф о непобедимости немецкой армии. При том что обмундирование и питание у немцев, не говоря уж о боевой подготовке, было намного качественней. Трофейные вещи поражали воображение простых русских солдат. Особенно умиляли индивидуальные аптечки, тогда как в советских госпиталях не хватало даже бинтов, разрезали постельное белье для перевязок. При обороне Тулы отличилась сформированная на Дальнем Востоке 413-я дивизия. Страшные бои выдержала она в период 18–21 ноября, истребив за короткий срок две с половиной тысячи фашистов. В составе 16-й армии, той самой, которая первой встретилась с немцем лицом к лицу, действовала прибывшая с Дальнего Востока 78-я стрелковая дивизия, основу составляли бывалые охотники– промысловики. «Дивизией железной хватки» назвал ее впоследствии командующий 16-й армией генерал Константин Рокоссовский, эта дивизия отличалась тем, что несла минимальные потери, превосходно и в короткие сроки справляясь с боевыми задачами. Шесть сибирских дивизий и две бригады вскоре после начала войны стали гвардейскими.

Роль сибирских воинов в Московской битве признавали и немцы. Так, бывший начштаба четвертой армии Гюнтер Блюментрит писал: «Сибиряк… еще выносливее, еще сильнее и обладает значительно большей сопротивляемостью, чем его европейский соотечественник». История скупа и беспристрастна, читаем воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны: «В частях, где воевали сибиряки, царила атмосфера справедливости и веротерпимости. По словам солдат и офицеров, здесь меньше «стучали», чем в остальных воинских соединениях, воины были более сплочены и почти не скрывали своей принадлежности к Православию. Осенить себя крестным знаменем перед боем – считалось обычным делом (и это в эпоху воинствующего атеизма!). Кроме того, сибиряки, ясное дело, легко переносили холод».

Может, потому и побеждали, что в бой шли с Божьим именем на устах? А таким людям помогают все святые. Проверено много раз.