Ольга Сорокина - Почему мы болеем. Откровенный разговор биолога с верующими и неверующими

Вот так плавно я веду речь к тому, что может не понравиться многим женщинам, но прямо вытекает из Песни Песней. Мы практически за редким исключением частного мнения отдельных священнослужителей, получили авторитетную церковную индульгенцию на всевозможные ухищрения в интимных отношениях: в постоянном освященном союзе хоть узлом за вяжись, если, конечно, гибкость позволяет и желание есть. Грех не в сексе, не в соединении двух тел. А в чем?

Библия – это было очень давно. Но многим представителям современной молодежи доисторическим, давно прошедшим периодом представляется время существования СССР в эпоху «сексаунаснет». Сейчас трудно себе это представить, но тогда много чего не было, например, компьютеров, видеомагнитофонов, не говоря уже об Интернете.

В те далекие времена высокопоставленный муж одной моей близкой приятельницы, которая тогда была уже, как говорится, «в возрасте», съездил в командировку за рубеж, что тогда приравнивалось к посещению райских кущей, и привез один из первых в СССР видеомагнитофонов, а с ним и несколько видеокассет, на которых из-за границы провозили фильмы, которые невозможно было приобрести в те времена на просторах нашей родины. Не то чтобы они были совсем запрещены, но принародно с презрением отвергаемы. Типа «Мы не смотрели фильмы Голливуда, но гневно осуждаем». Фильмы были, естественно, на своем родном языке, никто их тогда не переводил и тем более не озвучивал, чаще всего они были на немецком или английском языке в зависимости от тематики.

Нас с мужем пригласили в дом, чтобы я помогла с переводом на русский язык. Детям предназначались диснеевские мультфильмы, и они ждали своей очереди в соседней комнате, когда мы, три взрослые семейные пары, включили фильм, снятый в ФРГ. С классическим сюжетом про рабочие будни милого слесаря со всеми вытекающими физиологическими подробностями на весь большой телеэкран. Мои знания переводчика не очень понадобились, т. к. вместе с соответствующим видеорядом были оченьпонятны эти «О-о-о-о», «Йа-а-а-а-а» и «Дас ист фантастиш».

Тот факт, что мы досмотрели этот порношедевр до самого конца, извиняет только наша совершенная тогдашняя невинность: почему-то у нас всех была уверенность, что Запад несет нам добро, прогресс, свободу и свет. Впечатление, которое на нас произвел фильм, было не просто ошеломительным. Не знаю, какой фильм был ужаснее: это жесткое немецкое порно или последующий «Кошмар на улице Вязов» про незабвенного Крюгера. Но зато уж дети насладились яркими персонажами Уолта Диснея, хотя сейчас у нас возникло бы много вопросов и к ним.

Мы разошлись по домам, а в головах был хаос. Подруга поделилась потом своими переживаниями: когда закрылась дверь за гостями, они с мужем еле дотерпели, пока дети не угомонятся и лягут спать. А потом буквально набросились друг на друга. Это были не любовь или супружеский секс. Подруга описала это как чистое вожделение и совершенно животное совокупление. Так, если бы рядом оказался не муж, а совершенно посторонний мужчина, все происходило бы с ней абсолютно так же. Это было не интимное общение двух любящих людей, а безличный половой акт двух возбужденных особей противоположного пола.

Наутро они с удивлением и стыдом смотрели друг на друга, в глазах был немой вопрос: «Что это было?» Нет, физически они делали почти все то жесамое, что не раз практиковали и раньше, у них не было секретов друг от друга ни днем ни ночью. Они давно были вместе и, как бывает у любящей пары, с каждым годом приходили ко все большему взаимопониманию. Но если обычно их тела сливались, повинуясь влечению душ, глаза-в-глаза и рука-к-руке, то эта ночь стала позорным исключением. Наутро они чувствовали себя так, как будто, как выразилась приятельница, порнофильм и последовавшая за ним ночь отбросили их далеко назад в их многолетнем стремлении друг к другу. Что-то похожее испытали мы все, кто тогда впервые приобщились к западным ценностям такого специфического рода, после которых очень хотелось еще и еще раз хорошенько помыться.

Может быть, как раз об этом говорит Антоний Сурожский: «Физическое общение мужчины и женщины не греховно; греховно вожделение, греховна бесчувственная жадность. В идеале брак или взаимное общение, которое приводит к нему, начинается в том, что человек другого любит, сердцем любит настолько, что они делаются едиными в духе, едиными в душе, и совершенно естественно, что эта любовь охватывает всего человека, включая и его тело. Просто дивно думать, что и телесность наша участвует в тайне любви, – не обладания, не вожделения, именно той любви, которая делает двух едиными». Грязь – не в сексуальном контакте, а как раз тогда, когда нет любви, делающей из двух единое существо, нет соединения душ, тогда это просто общение двух отдельных особей – друг друга исключающих, друг друга не признающих до конца.

Дашечка вышла замуж по залету. Молодой муж вроде как доучивался, мамочка сидела дома с ребенком. Конечно, родители помогали молодой семье. Но вот время учебы давно прошло, вроде бы пора начать и деньги зарабатывать, но муж все еще ищет себя. Общими усилиями родных Дашечке диплом получают, но и она не идет работать. Сначала живут в родительской квартире, позже переезжают в освободившуюся бабушкину. На что живут – непонятно. Через несколько лет оказывается, что у них будет еще ребенок. Родственники в ужасе вопрошают молодого отца семейства, на что же он собирается кормить семью. Он гордо всех посылает, а особо рьяным заявляет, что он найдет работу, в лепешку расшибется, а средства для любимой жены и детей достанет. Жена, в свою очередь, переваливаясь большим животом, уходит от ответа и убеждает, что все будет хорошо. Рождается двойня, из роддома многодетную мамочку забирает ее брат, муж исчезает в неизвестном направлении. Появляется лишь однажды, чтобы взять карточку, а с нее – все деньги, перечисленные за рождение детей. Дашечка рассказывает родным увлекательные истории о том, что все хорошо, а ее муж скоро вернется домой с большим богатством, для чего ему, собственно, и нужны детские деньги на очень небольшое время.

Дашечка не получает от него ни копейки, материально полностью зависит от мамы-папы; его не видит, про помощь детям даже не надо спрашивать. Семья сначала называет мужа козлом, но вдруг поняв, что не надо так оскорблять животных, которые в отличие от него приносят еду своему потомству и заботятся о нем, переименовывают в овощ. Тот иногда звонит любимой жене, рассказывает о поиске себя, о новой подруге, с которой живет. Иногда приходит. Дашечка, уложив детей, кормит его, складывает его грязную одежду в стиральную машину и, подперев рукой падающую от бессонницы голову, слушает его рассказы. Он бывает в гневе и обиде, если вдруг дети не хотят спать и мешают его культурному отдыху с женой. (Продолжение истории следует.)