Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

– Я предлагаю съездить в Южну Америку познакомиться и предложить наши услуги и проекты. Данила Терентьевич, а куды [308]вы нам посоветуете сделать встречу?

– В Бразилии. Там хоро́ши посевшики, есть семьи даже сеют до десять тысяч гектар зерна.

– Ого, здорово, ето хорошо.

– Руслан, я забыл тебе рассказать. Чичас я встретился с Ивановскими ребятами в приёмной губернатора в Белгороде. Мне сказал ето Кузнецов, агроном АПК: «Тут ваши ребяты с Бразилии». Я их встретил, их шесть человек, ето Ивановы, Овчинниковы и Ры́жковы, оне ведут до́говор с губернатором Савченкой Евгением Степановичем, ето все порядошны ребяты.

– Вот ето хорошо.

Руслан предложил пригласить с разных областей и краёв губернаторов и важных лиц для етого проекта.

– А когда можно ето сделать?

– Са́мо оптимально – ето до жнитва в январе.

– Хорошо, давайте организавывать.

Все согласились, Руслан взялся за ето дело, у Руслана интерес работать с нашими старообрядсами, любой бизнес. После обчения все дружески расстались, и до встречи. Мы с Русланом вернулись к нему в офис, стали решать, как поступить.

– Данила, чичас губернаторы узнают про встречу со старообрядсами, все наперебой пойдут, ето хорошо. Слушай, а не лучше бы тебе съездить в те страны́ и организовать встречу?

– Идея прекрасна.

– Сколь, думаешь, приедут на ету встречу?

– Думаю, свыше сто человек.

– Да, ето хорошо. Ну, давай думать.

– Руслан, я чётко знаю, что мой проект должен быть большой и на все вкусы. Чем ни больше я покажу старообрядсам, тем лучше будет для всех.

– Данила, не спеши – упадёшь.

– Руслан, думай хороше́нь, по всёй информации, что я имею, надо срочно что-то организовать, и большоя. Уже идут звонки из США, Боливии, Бразилии. Руслан, я не присяду, я чувствую, хто-то мне подсказыват: действуй, и я буду действововать.

– Данила, я уже в мой проект «Етномир» влупил двадцать милливонов долларов, и мне уже чижало.

– Хорошо, я обращусь к Якуниным. Как ни говори, ето свои, и знаю, что оне меня ждут, я им обещал.

Руслану ето не понравилось, но он виду не показал. Я ему говорю:

– Руслан, всем вам хватит, са́мо главно – надо поступать правильно.

– Но ты, Данила, не торопись, поживи с годик.

– Нет, Руслан, ето недопустимо, мне везде надмёком говорят разработать проект для всех. Телевидер и газеты тоже не молчат. Руслан, не тормози, избери себе проект, чем хочешь заниматься со старообрядсами. Тебе и Якуниным хватит.

– Данила, мы с тобой доложны подписать контрак, чтобы работать вместе.

– Хорошо, готовь контрак. Руслан, можешь где-то устроить меня в Москве? А то приезжаю и надоедаю в храме.

– Хорошо, Данила, подумаю. Когда думаешь приехать?

– Я готовлю проект в Минрегион [309]для всех старообрядсов.

– Молодес, Данила.

– Когда приготовлю, приеду.

– Хорошо, жду. Деняг надо сколь-нибудь?

– Да.

– Вот милливон, работай. Когда надо будет, приходи.

– Хорошо. Но, Руслан, пока. – Мы крепко обнялись, и я отправился в Белгород.

А в приёмной у губернатора ето были четверо Ивановских: Павел Сидорович, Самойла Сидорович, Лизар Сидорович – я Лизара не узнал, он обобри́лся, слыхал, что он бросил жену и сошёлся с бразильянкой, – Фёдор Иванович, Овчинников Ларион и Ры́жков парень, не знаю, как звать. Оне долго были у Евгения Степанович, я дождался, и мы пообчались, оне тоже интересуются Россияй, и мы пообещались помогать друг другу информировать. Я вернулся с Москвы, стал узнавать, где они, но оне уже улетели, вот жалко.

Я в дому всё поправил, воду провёл, електрику подключили, газ подключили, взял необходимой мебели, туалет справил. Послал Софония к тестю попросить бензопилу, оне купили нову, но тесть жался-жался, едва занял, и сказал: «Мы её брали не для того, чтобы она ходила по чужим рукам, а брали для себя». Вон оно как: вам помоги – билеты, груз, всех оформи, а вы своё никому. Посмотрю, что будет дальше. И пришлось брать бензопилу свою.

Звонют с Уругвая: не могут получить деньги, банок требует доказательство, откуду ети деньги и зачем. Звоню Руслану, объясняю, он дал команду бухгалтеру, чтобы ето поправил. Звонют с Уругвая: неприемлемо. Иду к помощнику губернатора, объясняю, оне дали команду в банк, и директор всё ето решил. Деньги оне получили, но у них что-то неладно. Василий настаивает, чтобы послать два контейнера, и никого не слушает, ему было поручёно насчёт билетов и грузу, так как в етой группе он боле опытной. Марфа обижатся: Надькя не отдаёт деньги и советоватся толькя с Василиям. Мне ето не понравилось, знаю, что на Василия нет надёжды. Посмотрю, как он заработает доверие, но жалобы поступали. В консы́ конса́х он на своём настоял и послал два контейнера, билет взяли, и осталось двадцать три тысячи долларов, три тысячи долларов оставили Андрияну. Я часто повторял: «Деньги берегите, на ето надо будет жить». Ну вот, оне доложны прилететь 23 августа 2008 года.

К етим числам я приготовил письмо в Минрегион, на главного чиновника Козака [310], ето было объяснёно о нашем проекте на всех старообрядсов. Зашёл в АПК к Кузнецову посоветоваться: про таки́ писмы губернатор должен знать. Он одобрил мой поступок, позвонил Картавенку Николаю Васильевичу, тот ответил: «Пускай зайдёт ко мне». Кузнецов Юрий Андреевич говорит мне:

– Данила, чем ты угодил губернатору?

– Почему?

– Да потому. Вашим ребятам с Бразилии он не поверил, а тебе поверил и хочет помогчи во всём. Интересно, почему так?

– Не знаю.

– А как у тебя дела с Шебекой?

– Пока не знаю, но вижу, Селютин что-то тормозит.

– Ай, Данила-Данила, драть тебя надо!

– В чём дело?

– Да ничто. Материть тебя надо.

– Но ладно, Юрий Андреевич, я пошёл.

Картавенке Николаю Васильевичу дал писмо прочитать, он прочитал:

– Ого, здорово, Данила Терентьевич, подожди, я покажу губернатору. – Он ушёл, вот нету и нету, приходит и спрашивает:

– Ты когда в Москву?

– Сегодня вечером.

– Хорошо, зайди в пять часов вечера, мы с тобой пошлём писмо в Минрегион.

– Хорошо, я забегу.

Мы всё ето готовили с Еленой Талгатовной, она поражалась, как красиво всё складывается, но видать, чего-то боится.

– Данила, я удивляюсь: никаким переселенсам такого внимания никогда не поступало, как вам.

– Елена Талгатовна, нет, ето не мене́, ето нашей истории, я ето уже всё раскопал. Наших старообрядсов никонияны зака́знили двенадцать милливонов, а советские – неизвестно сколь. И за что? Ни за что. Ты подумай, до революции шестьдесят процентов економического бюджета ето было старообрядческо, а здесь, в Белгороде, семьдесят процентов, сам Евгений Степанович сказал. Поетому трудяг в России надо, а наши старообрядсы везде себя показали передовыми трудягами, и Россия всё ето знает.