Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

Приехал к дядя Василию Килину, стал его просить, он не отказал. Я ему покаялся, но наше намерение не рассказал, потому что Илья наказал: «Всё кайся, но наше спасение утаи». Я так и сделал. Василий Акинфович Барсуков льёт иконы, он Василия Килина зять, я набрал у него икон и вернулся в Абапо.

Дома всё благополучно. На днях Марфе пришло время приносить, повёз её в больницу в Санта-Крус, она принесла дочь. Дочь от Марфе унесли и долго не приносили, но потом отдали. На другой день Марфу отпустили, мы с ней ишо два дня пробыли в отеле и отправились в Абапо. Дочь не спит и плачет, особенно ночами. На восьмой день я её окрестил, назвали Ириной. Но она продолжала плакать, днём спит, ночами плачет.

Забыл: у Илье два месяца тому назадь родилась дочь, назвали её Дарьей.

Вскоре приезжают все остальные. В нашай группе был Григорьяв сын Кипирьян, ему уже четырнадцать лет, он с мамой жил, так и приехал с нами. Парнишко воздоржный. Стали решать, что делать. Но оне привезли столь новостей! После нас приезжали Коля и Александр Мартюшев и Степана уговаривали, а на меня Коля орал как мог. Но Степан никому не покорился и сказал: «Я свой капитал хоть сожгу или в мусор брошу, никому не нужно [191]». Оне видят, что Степана ничем не могут уговорить, и отлучили всех нас. Но Илья говорит: «Не берите внимания». Илья нашу дочь увидал и сказал:

– Её у вас забирали и уносили к идолам, кропили её водой, и теперь возле её стоит бес.

– Дак мы же её крестили.

– Да, вы её крестили, но бес от неё не отступает.

– А что делать?

– Надо молиться и покадить её.

Стали молиться, Илья покадил Ирину, и она успокоилась, стала спокойная.

Теперь надо купить мельницу, муку молоть. Одну мельницу надо ехать в Монте-Агудо, а вторая у немцев-меннонитов, но ето далеко, в Гуарайос. Поехали в Монте-Агудо. Дороги худые, разбиты. Приезжаем. В Монте-Агудо зона бедная, работают на ослах да быках. Нашли мельницу, она нам не подходит – огромная да старинная, на ограде сад, ситрусова фрукта, всё валится, никому не надо. Мы попросили купить, женчина продала совсем за бесценок, у них троя детей, один одного меньше, всех заели комары, мошки, живут, можно сказать, нищими. Мы посмотрели на всё на ето – сердце сжалось. Пошли к машине, я говорю:

– Давайте им деняг дадим.

Степан говорит:

– Дай.

Я вернулся, дал ей двести долларов, она взяла и заплакала. Нам худо стало, а она шла за нами, плакала, напричитывала и желала нам наилучших благополучиях. Мы долго ехали и удивлялись такой жизнью. Илья Степану сказал:

– Вот ето сама дорогая милостыня.

Степан ответил:

– Жалко, что мало дали.

Мы вернулись домой и сразу поехали в Гуарайос, смотреть другую мельницу. Приехали, нам мельница понравилась, меннонит просит за неё пять тысяч долларов, нисколь не сбавлят. Мы её взяли, загрузили и привезли. Степан пикап угнал в Аргентину и продал за бесценок, вернулся. Илья стал наказывать:

– Мы доложны снабдиться и запастись здесь, в Санта-Крусе, тут са́мо дёшево, и нанять две фуры и увезти в Рурренабаке, Сан-Буено, через Бени, там ничего нету.

Мы поехали в Санта-Крус, Степан с Александрой, Илья и я. Приезжаем в Санта-Крус, идём в отель, берём две комнаты, Степан высыпает все деньги и говорит:

– Вот, Илья, действуй, сам знашь, что брать, бери всем, никого не обижай.

Я говорю:

– Степан, неправильно, ты сам должен действовать.

– Данила, сам знашь, какая у меня память и часто голова болит.

– Илья, что будем брать? Надо всем угодить. Сколь у нас деняг?

– Семьдесят тысяч долларов.

– А сколь было всех?

– Сто тысяч долларов.

– С чего нашнём?

– С оружия. Всем ребятам по дробовику, и на кажду семью по дробовику, получается девять дробовиков.

Так, приехали в оружейну, стали смотреть дробовики. Да, хоро́ши. Американский «Ремингтон» и итальянский «Бенелли», «Ремингтон» по восемьсот долларов, «Бенелли» по тысяча триста пятьдесят Степановым сыновьям взяли, а стальны все «Ремингтон», Степану взяли ишо «Ругер» двадцать второй калибр, Илья взял наган девять миллиметров, и Алексею взял тридцать восьмого калибра «Смит-Вессон», заряжалку, гильзы, порох, дробь, картечь, пули, три тысячи заряженных патронов. Спрашиваю:

– Зачем столь?

– Много зверю и змей.

Степан был с нами, всё ето вышло двадцать семь тысяч долларов. Потом стали брать бензопилы, брали «Хускварны», две больших – доски пилить, одна средня – лес валить, и одна ма́ленькя – дрова пилить, ето всё вышло с запчастями на пять тысяч долларов. Потом стали брать инструмент, строительного матерьялу, посуду, зерна, продукт, топливо. За неделю мы всё набрали, наняли две фуры и отправились через Бени в Рурренабаке.

В пути были четверо сутки, дороги худы, подавалось тихо [192], где вязли, где пыль, реки переезжали на баржах. Приехали в Рурренабаке, переплыли реку Бени и в Сан-Буенавентура остановились. Нашли дом, арендовали, хозяева угодили до́бры – муж, жена, два сына, она работает в больнице, он где придётся, он молчаливый, стыдливый, она бо́йкя, его звать Ландер, её Ортенсия. Андрияна устроили в другим месте. Мы тут прожили месяц, всё искали, куда заехать. Илья говорит: «Вы доложны сами выбрать», но куда ни едешь – всё туристы, и большинство европейсы, очень много с Израиля. Как-то стретились с Логином Ревтовым, он бывал у нас в гостях в Аргентине в 1980-х годах, он пригласил нас, ето будет восемьдесят кило́метров от Сан-Буено. Туда поехали, нам там зона понравилась. У него восемь тысяч гектар жунгли, но аборигены забирают. Тут близко Селькя, у него пятнадцать тысяч гектар лесу, тоже проблема с аборигенами. Ето от дороги в одну сторону, в другу́ лес и горы, всё государственно, не заселёно. Илья говорит:

– Я всё молчал, но мы доложны вот в ети горы уйти, ето будет самый чижёлый шаг, и тут нашнутся проблемы. Уже некоторы жалеют, что выехали с Арентине. – Все заотпирались.

Мы попросились у Логина временно побыть, не в дому, а возле речки и возле гор, он с радостью принял, даже земли наве́лил [193], мы не захотели. У него живут дочь с зятям, брат Исак с семьёи и сын Исакин с семьёй, Лаврентий. Мы устроились, палатки натянули, коней купили три штуки, две коровы, завели птицу. И пошли на разведку в горы – Илья, Степан, Андриян, Алексей и я. Ходили-блудили мы троя суток, на четвёртой день вышли на удобно место – сходются две речки, я приготовил удочки, нашёл наживы, сбросил удочкю, заклевало, выташил на два килограмма траира – ого! Ишо забросил, ишо выташил, ну и взялся вытаскивать, поймал десять штук, хватит – пошли жарить. Стали смотреть: в окружности много следов свининных, козлиных, барсов, антов, капибаров, земли хоро́ши, но надо корчевать. Нам место понравилось, говорим Илье:

– Ето место подходит.