Array Сборник статей - Неоязычество на просторах Евразии

Руководитель организации Латвии именуется vadonis. Должность «верховного руководителя» (dizvadonis), которую ранее занимали Эрнест и Арвид Брастыни, – теперь занимает Маргертс Грин (США).

Диевтуры Латвии зарегистрированы как нетрадиционная религиозная организация, хотя сами они понимают свою религиозность как единственную традиционную для латышей. «Это все остальные – христианство и прочие – нетрадиционные религии, они пришли к нам извне», – рассуждает Рамантс Янсонс.

Сведения, приводимые ниже, получены автором настоящей статьи в результате личного общения с диевтурами Латвии в сентябре-октябре 1998 г. Записи интервью, редкие опубликованные материалы, фото и видеозаписи хранятся в личном архиве автора настоящей статьи. Любопытно, что слово «диевтуриба» употребляется членами организации как нарицательное. В одной из бесед меня спросили: «А у вас в России есть диевтуры?» При этом имелись в виду, конечно, национально-религиозные, неоязыческие движения.

Общины собираются несколько раз в месяц. Один раз в месяц проходят собрания правления, на которых обсуждаются организационные вопросы. Отмечаются календарные праздники, проводятся обряды жизненного цикла.

В свое время Э. Брастыньш ввел помимо этого две формы религиозных собраний диевтуров (не под влиянием ли протестантизма?) Это «восхваление» (daudzinājums) и «доклад» (priekslasijums). В настоящее время среди диевтуров Латвии один-два раза в месяц проходит «восхваление» (daudzinājums), посвященное определенной теме («восхваление» добродетелей, божеств, Даугавы, осени и т. п.). Оно сопровождается совместным пением и музицированием. На докладах обычно обсуждают вопросы национальной культуры.

«Восхваление» обычно проходит следующим образом. Собираются люди – 20–30 человек, взрослые и дети. Проводящий ритуал рассаживает всех в круг, посередине ставит стол, на котором зажигает свечи. Все присутствующие поют народные песни: «Медленно, медленно Диевиньш едет с горы в долину…» При словах: «Разжигайте огонь, замолкайте молодые, Диевс входит в комнату» все встают. Поют другие песни – посвященные Маре или Лайме. Затем руководитель обряда рассказывает что-то на заданную тему (проповедь?), кто-нибудь из присутствующих может почитать свои стихи, высказаться. Далее проводится «укрепляющий обряд»: все встают в круг и, взявшись под руки, маленькими шажками движутся направо и налево, при этом напевая тексты заклинаний, начинающиеся обычно формулой: «Пусть будут слова, у кого есть слова, / У меня самого сильные слова…» Потом все протягивают руки в центр и «собирают энергию в пучок». В «восхваление» могут входить игры – символическая «передача» по кругу из рук в руки «добра», что-то вроде проповедей-размышлений. Некоторые участники могут затронуть политические проблемы, но большинством это не приветствуется.

В начале и конце всех собраний диевтуры поют народные песни: «С Боженькой сходимся, с Боженькой расстаемся, / С Боженькой пусть останется эта опетая комната./ Ты с Богом, я с Богом, мы с Богом хорошие люди./ Иди, Боже, ты вперед, я по твоим следам, / Не дай мне по той дороге пойти, по которой ушел Злой день».

На праздновании календарных праздников в песнях, разговорах обычно придерживаются определенной тематики.

В Латвии сейчас готовится открытие курсов для руководителей общин диевтуров по практике культовых отправлений. Обучением обрядам крещения, бракосочетания и погребения займется Рамантс Янсонс (по признанию некоторых диевтуров, он имеет большой личный опыт). Сам Рамантс понимает это как важную задачу: «С этим нам надо будет идти в народ». На мой вопрос – чем он руководствуется при совершении обрядов, он ответил: «Я сам чувствую, как их надо отправлять. Произносимые тексты – это народные песни, они пришли к нам из глубины веков. Но что при этом надо делать – это подсказывает мне внутреннее чувство. Это удивительная энергия. Участвуя в различных ритуалах, я ощущаю, где соблюден некий баланс, а где нет. Важнейшее при этом – единство и чистота мыслей участников. Ритуалы диевтурибы не могут быть единообразными, хотя и должны быть некие общие пункты – прежде всего, в начале и в конце обращение к Диевсу (Богу), также – разжигание огня… Очень важно устранить чувство ненависти и отчужденности».

В настоящее время диевтуриба Латвии не представляет собой единой организации. Она разбита на множество «братств» и независимых общин, которые нередко конфликтуют между собой. Это общины «Намейсиса» (в которую входил и скандально известный Игорь Шишкин, арестованный за поджог памятника русским солдатам в Риге), «Виестурса» Гунара Фрейманса, «Буртниекс», «Сидабрене». Число членов, входящих в эти общины, – от 15 до 50.

Взгляды некоторых диевтуров можно рассматривать как экстремистские. Однако они не имеют сколько-нибудь широкой популярности в обществе. Вряд ли деятельность общин продолжится дольше, чем одно поколение диевтуров. В большинстве случаев общины существуют благодаря усилиям одного-двух лидеров.

В этой разобщенности заключается слабость, но, возможно, одновременно и сила диевтуров. Идеи, посеянные еще в 1920-х гг., по сей день теплятся в латышском обществе. Они не исчезнут и в будущем, но, очевидно, видоизменятся. Отдельные диевтуры – например, Юлий Брач – еще мечтают об объединении всех балтийских народов в этнос «аэстиев»: «Молодая Латвия, смотри на нацию аэстиев – там пруссы, литовцы, все свои!» [211]. Большинство последователей этого течения не интересуется иными культурами, кроме латышской. Некоторые отказывают и литовской культуре в «чистоте» сохранения «балтийского духа».

Современные диевтуры Латвии не добиваются цели придания диевтурибе статуса государственной религии. Правда, Рамантс Янсонс заметил, что «вообще-то это было бы неплохо». Но как можно придать государственный статус религии, которую исповедуют 500 человек из 2,5 миллионов населения Латвии? Диевтуры это понимают. Их сегодняшняя задача – «латышская Латвия». Р. Янсонс подводит итог: «Часть диевтуров хотели сделать диевтурибу политической партией. Я всегда считал и считаю, что она и так есть настоящая политика. Я буду нести духовный свет, сколько хватит моих сил».

Конечно, иногда поражает уверенность диевтуров в собственной правоте при нередко встречающемся невежестве в вопросах истории и культуры. Диевтуру в голову не приходит, что восхваляемая и культивируемая им традиция хорового пения возникла в Латвии под влиянием церковных хоров лютеранских общин XVIII–XIX вв., впервые в северной Видземе, в городах Лимбажи, Мазсалаца, Руйена, Страупе, Вецсалаца [212]. Кокле – сольный инструмент, так что идея создания ансамбля исполнителей на кокле могла родиться только у человека, имеющего представление о симфонической музыке. Наконец, многие собрания диевтуров («восхваление», «доклад») очень напоминают баптистские и другие протестантские собрания. В частности, чрезвычайно сильны у них элементы морализаторства и личного размышления о смысле веры.