Павел Басинский - Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды

Впервые можно говорить о какой-то карьере отца Иоанна. После сорока лет служения он наконец-то становится настоятелем Андреевского храма. Повелением Их Императорских Величеств он назначен членом Комитета по устройству в России Домов трудолюбия. Он награжден палицей и митрой. Он дважды получает благодарность Святейшего Синода с занесением в личное дело. Это церковные награды. От двора он был пожалован золотым с драгоценными украшениями крестом из кабинета Его Величества. В знак присутствия на крестинах наследника его жалуют еще одним драгоценным крестом. В 1896 году в связи с приглашением на коронацию Николая в Москву награждают орденом Анны 1-й степени.

В 1899 году по просьбе прибывшего в Россию с официальным визитом болгарского князя Фердинанда отец Иоанн отслужил литургию в храме Христа Спасителя в Москве, за что был награжден болгарским орденом с бриллиантовым крестом на золотой цепочке. Это уже не просто « всенародный батюшка».

Нельзя сказать, чтобы он был равнодушен к этим почестям. Сын бедного сельского пономаря и к тому же искренний монархист, он не мог этому не радоваться.

Но вот Синод его скорее обидел. Он был введен в его состав лишь в 1907 году, незадолго до смерти. По болезни он ни разу не побывал в Синоде. Только во время похорон перед зданием Синода у гроба была отслужена панихида.

Он начинает серьезно болеть в то же время, что и Толстой. Когда Толстой едва не умирает в Крыму весной 1902 года, смертельная болезнь настигает и отца Иоанна. «Прихварывать дорогой Батюшка стал с 18 марта 1902 года», – вспоминал протоиерей Павел Виноградов, ставший после отца Иоанна настоятелем Андреевского собора. Эта точно указанная дата искушает нас заглянуть в «Летопись жизни и творчества Л.Н.Толстого», составленную Н.Н.Гусевым. 18 марта Толстому в Гаспре становится как раз лучше. Лежа в постели, он начинает обдумывать «Хаджи-Мурата» – вещь, которую он считал для себя «самой неинтересной», но которую писал до конца своих дней. 21 марта он задумывает то самое обращение «К духовенству», которое затем так возмутит Иоанна Кронштадтского, сделав Толстого его окончательным врагом, который уже не подлежит прощению. 23 марта Толстой впервые во время болезни пишет своей рукой – письма к Черткову и Бирюкову. 27 марта пишет предисловие ко второму изданию книги «Соединение, перевод и исследование четырех Евангелий» (изд-во «Свободное слово», Лондон), где одновременно и выражает сожаление, что когда-то сгоряча взялся за этот перевод, и продолжает настаивать на том, что умные люди сами разберутся, что там разумно, а что – нет. 31 марта выздоравливающего Толстого навещает Чехов. Он встречает его в кресле-каталке. 4 апреля Толстой встает на ноги и делает несколько шагов.

Спустя два года болезнь отца Иоанна усилилась настолько, что он по слабости не смог служить в соборе. Это было для него сущей пыткой, потому что без ежедневной литургии из его жизни исчезал главный стержень. Положение столь серьезное, что с 28 ноября 1904 года по 6 февраля 1905 года газета «Котлин» печатает бюллетени о состоянии здоровья священника.

Перед началом болезни 13 сентября 1904 года в дневнике отца Иоанна появляется запись: «Сегодня утром, часа в четыре, во сне как наяву очутился я будто бы в Ясной Поляне; ко мне приходит от графа Толстого какой-то его родственник и говорит: “Граф Толстой очень болен и зовет Вас к себе помолиться”. Я с удивлением спрашиваю: “Неужели? Сейчас иду”. И думаю: как с ним встречусь и что буду говорить? Впрочем, думаю, Бог научит, что говорить, на Него я надеюсь, Источника Премудрости. И стал собираться к нему. Но жаль, что проснулся. Что это значит?»

Это могло означать одно. В публичных выступлениях, письмах и даже дневниках он мог яростно ругать Толстого, называть Иудой и сатаной. Но в душе он не мог не чувствовать… нет-нет, не любви, конечно, но жалости и к этому человеку, которого считал своим личным врагом и врагом России № 1. Вспомним, какое значение отец Иоанн всегда придавал своим снам.

Любопытно, что как раз в эти дни сам Толстой записывает в дневнике: «Здоровье недурно…»

Но незадолго до этого 23 сентября 1904 года умирает его старший брат Сергей Николаевич. Перед его смертью происходит то самый случай с Львом Толстым, когда он сам идет за священником, чтобы тот исповедал и причастил его брата.

Реальная встреча отца Иоанна и Толстого, наверное, была невозможной. Но в обществе ходили упорные разговоры о возможности такой встречи. В 1895 году в газетах разнесся слух, что Толстой посетил отца Иоанна в Кронштадте.

В начале января 1905 года состояние здоровья отца Иоанна становится критическим. Он высказывает желание, чтобы его соборовали, и 2 января пишет ключарю Андреевского собора протоиерею Попову очень трогательную записку:

«Ваше Высокопреподобие! Достопочтеннейший собрат, отец Александр Петрович…

Пришло мне на мысль принять Святое Таинство Елеосвящения по чину святой Церкви, которое и прошу соборную братию совершить завтра, после поздней литургии, взяв из храма обеденные дары в потире. При этом моя покорная просьба ко всей братии совершить Святое Таинство, громко выговаривая всё, чтобы я мог слышать, чувствовать и молиться с вами».

3 января семь священников во главе с протоиереем Преображенским соборовали отца Иоанна в его домашнем кабинете. Здесь же были настоятельница Иоанновского монастыря игуменья Ангелина с начальствующими сестрами. На Михайловской улице перед окнами квартиры священника плотной стеной стоял народ и плакал. Час или два спустя после соборования, как пишет протоиерей П.П.Левицкий, «мы с женою приходили проститься с отцом Иоанном: он лежал на постели в подряснике, с закрытыми глазами и, казалось, сильно страдал. Все среди глубокой тишины по очереди подходили к нему, кланялись и целовали его руку, прощаясь с ним, может быть, навсегда, ибо надежды на выздоровление по человеческим соображениям почти не оставалось». Но в начале февраля отец Иоанн начинает выздоравливать, а 27 февраля, в Прощеное Воскресенье, служит первую за время недуга литургию.

Произошло чудо.

И вновь нельзя не обратить внимание на буквальное, хотя и заочное, пересечение судеб Толстого и отца Иоанна. Оба в начале XX века переносят смертельные болезни, которые, казалось бы, не должны были пропустить их в новое столетие, ни по каким критериям не отвечавшее тому, что они проповедовали.

Тем не менее оба вступают в XX век, наблюдая за тем, как нарастает в России социальная ненависть и как народ становится неподвластен никаким духовным внушениям. С отцом Иоанном происходит случай, который многое объясняет в его болезненно-непримиримой позиции по отношению к новым веяниям в обществе. Об этом он сам рассказал в 1905 году одной знакомой: «Однажды, когда я служил обедню в Андреевском соборе и вышел из Царских врат с Чашей, то увидел студента, который закуривал папиросу от лампады перед иконой Спасителя. Я сказал ему: “Что ты делаешь?” Студент, не отвечая, ударил меня по щеке, да так сильно, что Дары расплескались на каменный помост. Я перекрестился, подставил ему другую щеку и сказал: “Ударь еще раз”. Но народ схватил студента. Камни с помоста были потом вынуты и брошены в море».