Павел Басинский - Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды

Путь святого человека очень трудно разделить на периоды, если касаться его духовной биографии. Но если все-таки говорить о жизни Ивана Ильича Сергиева , как мы говорим о жизни Льва Николаевича Толстого , а не «великого писателя земли русской», нужно признать, что эта жизнь, как и жизнь Толстого, «разламывается» на два периода – до начала восьмидесятых и после.

Кульминацией духовного переворота Толстого считается 1881 год. В этот год он с семьей переезжает из Ясной Поляны в Москву, сталкивается с «мерзостями» городской жизни, пишет «Записки христианина» и рассказ «Чем люди живы».

Началом новой жизни Иоанна Кронштадтского биографы признают 1883 год, когда в «Новом времени» вышло «Благодарственное заявление».

Интересно, что первые упоминания о необыкновенных способностях кронштадтского священника стали появляться в петербургских газетах уже с 1875 года, а в кронштадтских – и того раньше. Поэтому сам по себе текст «Заявления» вряд ли стал бы сенсацией. К тому же он был написан опытной рукой, хотя и весьма сердечно, но в то же время осторожно, чтобы не навлечь на его героя гнев непосредственного и более высокого духовного начальства. Авторы «Заявления», видимо, принимали во внимание суровую субординацию, царившую в духовном ведомстве, как и в любом ведомстве Российской империи. Публично объявить о том, что некий, даже не столичный, протоиерей является целителем и чудотворцем, означало бы оказать медвежью услугу этому пока еще малоизвестному священнику. Фактически это означало бы, что место, которое он занимает на своем приходе, скромнее его возможностей. Это был бы даже невольный донос на него, ибо это означало бы, что он не просто окормляет людей из других приходов, но и творит какие-то «чудеса», что попахивало ересью.

Возможно, именно поэтому стиль «Заявления» был тщательно выверен по части подобной крамолы, и акцент был сделан все-таки не на чудеса самого отца Иоанна, а на Всемогущего Целителя и на Промысел Божий. Гораздо большее впечатление, чем сам текст, производят подписи, в которых рассказываются истории этих чудесных исцелений.

Молитвами достойного протоирея отца Иоанна получил я от Милосердного Господа полное исцеление в своих тяжких болезнях. Четыре года страдал я расслаблением и ломотой в ногах, сильнейшим ревматизмом головы, а также у меня очень болела грудь. Ранее много раз обращался к докторам, но никакие средства не помогали.

Более трех лет я страдала болезнью сердца, соединенною с сильными болями в голове, кроме того, у меня очень болели ноги, одним словом, вся была расслабленная; обращалась к докторам, но напрасно. Получила же полное исцеление от батюшки отца Иоанна.

Страдая упорно и мучительно внутренней болезнью, я долго лежал в Александровской больнице, но, не получая выздоровления, наконец выписался и больной поехал в Кронштадт, где сразу получил чудесное исцеление от почтенного отца протоиерея Иоанна.

Я страдал сильнейшим застарелым ревматизмом во всем теле, чувствуя нестерпимую боль в голове, груди и ногах. Никакие ни домашние, ни медицинские средства не помогали. Обратившись к отцу протоиерею Иоанну, я священною его молитвою сразу как будто ожил и получил полное выздоровление. Сын мой, 6-летний мальчик, был болен горячкой. Батюшка протоиерей, помолившись над ним, наложил на него руку, и мальчик тотчас же стал вполне здоровым. 8-летняя дочь моя страдала какой-то непонятной болезнью, была худая, бледная и изнуренная, сохла день ото дня и также была исцелена святыми молитвами отца Иоанна. Жена моя была совершенно расслаблена болезнью и не имела никакого аппетита к пище. Получила исцеление от того же отца протоиерея.

В наивном реализме этих маленьких, но пронзительных текстов не было никакой «литературы». Но в них была та концентрация человеческого горя, описать которую литература просто не в силах, потому что у нее нет для этого подходящего языка. Тем более что в этих текстах завопило даже не крестьянство, перед которым русская литература всегда чувствовала себя в неоплатном долгу, а самая бесформенная среда – мещане, торговцы, мастеровые, на которых литература не обращала особого внимания, а если и обращала, то исключительно критически, как на самую бесперспективную с точки зрения прогресса человеческую массу. Так вот, в лице отца Иоанна Кронштадтского эта масса обретала своего героя и утешителя.

В тот же день, когда в «Новом времени» появился текст «Заявления», обер-прокурор Святейшего синода К.П.Победоносцев дает директору своей канцелярии служебное поручение.

«Победоносцев – Ненарокомову:

Посмотрите, что напечатано в Новом Времени сегодня наряду с объявлениями о театрах и пр.

Думаю, тут не без греха священник. Что за человек и в чьем ведомстве? Не у Петра Евдокимовича Покровского?»

П.Е.Покровский, протоиерей и духовный писатель, был главным священником армии и флотов. Победоносцев, конечно же, обратил внимание на место служения отца Иоанна – Кронштадт, заподозрив, что газетную рекламу делает себе не просто священник, но служитель военного ведомства, что совсем уж было бы из ряда вон выходящей дерзостью!

Однако спустя десять дней отношение Победоносцева к священнику «не без греха» неожиданно меняется.

«Победоносцев – Ненарокомову:

Прошу Вас написать или дать знать от моего имени настоятелю Андреевского собора, чтобы не тревожил отца Иоанна по поводу публикации, ибо по точном исследовании я убедился, что сам он нисколько в ней не участвовал и не знал об ней, а сделана она по неведению последствий простыми людьми, желавшими засвидетельствовать священнику свою благодарность.

Что же произошло за эти десять дней?

Можно предположить, что тогда-то и состоялась первая легендарная встреча Иоанна Кронштадтского с Победоносцевым, о которой нет документальных свидетельств, но есть предание. Будто бы Победоносцев вызвал к себе отца Иоанна и сказал: «Ну, вот вы там молитесь, больных принимаете, говорят: чудеса творите; многие так начинали, как вы, а вот чем-то вы кончите?» На что Иоанн Кронштадтский будто бы возражал: «Не извольте беспокоиться, потрудитесь дождаться конца».

Но это очень зыбкое предположение. Такой ответ вряд ли успокоил бы осторожного и мнительного Победоносцева. Указание в записке секретарю на «точное исследование» говорит о том, что он отнесся к публикации со всей возможной серьезностью и провел расследование.

Из этой записки также следует другой несомненный факт, а именно: непосредственное начальство отца Иоанна в лице настоятеля собора Трачевского было крайне недовольно появлением «Заявления». Это лишний раз свидетельствует о тех трениях, которые происходили между отцом Иоанном и настоятелем собора.