Проповеди

Не смог себя распять лишь старший брат. Не смог отвергнуться себя, такого хорошего, преданного, никуда не уходившего и ни копейки не промотавшего. Он презирает и просящего прощения брата, и так легко прощающего отца. Он вполне человек мира, человек «рода сего». В «роде сем» человек, это звучит гордо! Род сей говорит: как ты можешь унизиться и просить прощения? Как ты можешь вот так легко прощать? И даже просто носить на груди крест в «роде сем» стыдно: значит, показываешь свою слабость, что сам на себя не надеешься. Да и надеешься-то на кого? На того, кто сам себя не мог защитить. А Господь говорит: «Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами».

Человек приходит в себя, когда осознает, что именно ему, и никому другому предназначен этот лежащий посреди храма крест. Казалось бы, как никогда приблизились страдания. Но на самом деле «ныне ближе к нам спасение». Казалось бы, пришла ночь смерти, но на самом-то деле «ночь прошла, а день приблизился», и «наступил уже час пробудиться нам от сна». (Рим. 13, 11-12). И не взяв креста, невозможно «получить милость и обрести благодать для благовременной помощи». Потому что лежащий перед нами крест, это одновременно и - тот самый жертвенник, на котором Первосвященник великий прошел небеса с приношением Своей безгрешной плоти. И слово Божие побуждает приступать «с дерзновением» к этому «престолу благодати». Потому что этот Первосвященник может и «сострадать нам в немощах наших», так как Он, «подобно нам, искушен во всем, кроме греха».

Мк. 7, 31-37. За упокой: Ин. 5, 24-30

Евp. 6, 9-12. За упокой: 1 Кор. 15, 47-57

Три субботы Великого поста посвящены поминовению усопших. Слово Божие не оставляет нас «в неведении о умерших», и не хочет, чтобы мы «скорбели, как прочие, не имеющие надежды» (1 Фес. 4, 13).

«Истинно, истинно говорю вам, - обращается к нам Господь. - Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную; и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь». И вот уже эти два слова: «верующий» и «слушающий» способны пробудить надежду. Потому что Господь не говорит: «день и ночь слушающий» и «верующий совершенной верой», но просто - «слушающий» и «верующий». В этих словах и самое великое, и самое малое. Здесь и самые начатки, и совершенная вера, засвидетельствованная делами. И мы, по церковному обычаю, отпеваем всех отшедших от нас крещеных людей, кто при жизни не был формально отлучен от церкви. Кто знает? - Может быть, хоть малое слово они когда-то услышали, и хоть какая-то вера зашевелилась в ответ?

А далее Господь говорит: «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут». «Наступает», и одновременно «настало уже», - как две тысячи лет назад, так и сегодня. «Настало», потому что крестом уже открыта дверь небесных обителей. А «наступает», потому что каждому еще предстоит туда войти. «Настало» и «наступает», как Божье и человеческое, как совершившееся, но еще должное совершиться.

Мы знаем и то, что для одних будет «воскресение жизни», а для других «воскресение осуждения». Пусть каждый выбирает то, что хочет. Мы же свой выбор сделали. В нашем Символе веры нет ничего ни об аде, ни о вечных муках. Не оглядываясь назад, мы все, стоя в храме, поем: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века».

И Апостол Павел открывает «тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся». «Мы», - говорит Апостол, обращаясь к братьям христианам, мы «восхищены будем на облаках, в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1 Фес. 4, 17). Он всех приглашает с собою. Как и Сам Господь всех слушающих зовет к Себе. Он говорит, что верующий и слушающий «и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь». Уже «перешел»!

И мы верим вместе с Апостолом, что в конце концов неизбежно «сбудется слово написанное: «поглощена смерть победою». «Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа»? и это время «наступает», и «настало уже». Оно настало для всех, но должно наступить и для каждого. И мысль о последнем, страшном суде, не должна пронизывать страхом. Его Суд «праведный». Господь не ищет Своей воли, но - воли пославшего Его Отца. А значит, суд Его основан на любви. И только не увидевший этой любви увидит суд и осуждение. И - не заметит суда видящий Божью любовь и Божью милость (Мф. 25, 31-46).

Мк. 9, 17-31

Евр. 6, 13-20

Господь после Своего славного Преображения спускается вниз. Там, на горе был глас Отца Небесного, были верные рабы Божьи - Илия и Моисей. Все было пронизано Божественным нетварным светом, силою Духа Святого. Но вот - подножие горы. Какая жалкая картина открывается взору: кучка учеников, на которых наседают, споря с ними, враги Господни. Вокруг - толпа с любопытством ждет, чем это кончится.

Господь встает на защиту Своего малого стада, готовясь принимать удары врагов: «О чем спорите с ними»? - спрашивает Он книжников (Мк. 9, 14-16). А тут еще подошел человек со своим несчастьем: «Учитель! Я привел к Тебе сына моего, одержимого духом немым: где ни схватывает его, повергает его на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет; говорил я ученикам Твоим, чтобы изгнали его, и не могли».

Вот картина нашего мира: кто поумнее, только спорят друг с другом, и не могут помочь чужому горю. Те же, кто попроще, только с бессмысленным любопытством смотрят, кто кого переспорит. А бесы делают свое дело. Увидев это после торжества Фаворской горы, Господь воскликнул: «О, род неверный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас»?

Да и отец больного отрока, хотя и подошел к Иисусу Христу с какой-то надеждой, но чувствуется, что эта его надежда - и самая маленькая, и самая последняя: «Если что можешь, сжалься над нами и помоги нам». Но Господь вдруг как бы на самого этого слабого человека перекладывает ответственность за происходящее: «Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему». И тогда в человеке что-то произошло. Он как бы пробудился от оцепенения и «воскликнул со слезами: верую, Господи! Помоги моему неверию». Он пришел в себя: понял и свое глубочайшее неверие, и возымел глубочайшее желание обрести веру. И Господь тут же «запретил духу нечистому». Дух же, «вскрикнув и сильно сотрясши его, вышел».

Потом, на вопрос учеников, почему они не могли исцелить отрока, Господь ответил: «сей род не может выйти иначе, как от молитвы и поста». А ученики все только спорили. А когда спорим, - не только не до поста и не до молитвы, но и последние силы теряем в этом бесплодном занятии.