Проповеди

И далее он поступает, как и вполне духовно зрячий, понимающий, что от чего происходит. Не удивительно было бы, если бы он совсем потерялся, и не смог бы вообще ни с чем связать то, что ему открылось. Но когда его спросили: «как открылись у тебя глаза»? - он спокойно сказал: «Человек, называемый Иисус, сделал брение, помазал глаза мои, и сказал мне: пойди в купальню Силоам, и умойся. Я пошел, умылся и прозрел». И он твердо стоял на своем, когда его повели к фарисеям. Там его спрашивали с пристрастием. Слепой ничего особенного не слышал от Иисуса, но когда фарисеи спросили, что он сам думает о своем исцелителе, - ответил: «это пророк». Ему говорят: «Мы знаем, что человек тот грешник». Но он не дает запутать себя: «грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу». И как его ни пытаются сбить, доказывая, что Иисус не от Бога, и вообще неизвестно откуда, истинно прозревший твердо стоит на своем: «Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего».

Когда же он был выгнан, Иисус нашел его и сказал: «ты веруешь ли в Сына Божия? От отвечал и сказал: а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него? Иисус сказал ему: и видел Его, и Он говорит с тобою. Он же сказал: верую, Господи! и поклонился Ему». Истинное прозрение всегда завершается поклонением Богу.

А в книге Деяний - совсем другой пример. В Филиппах была женщина, «одержимая духом прорицательным». Эта женщина в течение многих дней ходила за Павлом и его спутниками и «кричала, говоря: сии человеки рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения». Казалось бы, вот истинное духовное зрение! Но «Павел, вознегодовав, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее. И дух вышел в тот же час». Почему Павел так поступил? Известная прорицательница многих бы могла привести к Апостолам. А теперь и сам Павел попал в темницу.

Но дело в том, что хотя женщина и говорила правильные слова, - она лгала. Потому что если здесь рабы Бога Всевышнего и путь к спасению, то почему же ты ходишь не с ними, а только за ними? Для славы Христовой лучше быть изгнанным с бесчестием, как прозревший слепец; лучше быть заключенным в темницу и на время вынужденно замолчать, как Павел, - чем без конца говорить о Христе без должного Ему поклонения.

О даре священства

Ин. 11, 47-57

Когда был воскрешен Лазарь, то «одни, видя, что сотворил Иисус, уверовали в Него». Другие пошли и донесли, как говорится, куда следует. А те, кому было донесено, «с этого дня положили убить Его». Так, для одних это великое чудо становится дверью на небо, разрушает пределы видимого мира. Другие же ухитряются и такое событие втиснуть под колпак этой жизни, рассудить о нем, как о самом обычном деле, которое может быть удобным или неудобным, полезным или вредным. В данном случае оно неудобно: «этот человек много чудес творит: если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют местом нашим и народом». Так члены совета единодушно вынесли приговор, и первосвященник подвел итоги: «Вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб».

Но как-то не совсем логично построена речь первосвященника. Он, вроде бы, и согласен с остальными, но в то же время как бы укоряет их: «Вы ничего не знаете и не подумаете»... Он вовсе не хочет защитить Иисуса. Он тоже считает Его смерть необходимой. Евангелист так объясняет его дальнейшие слова: «Сие же сказал он не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать во едино».

Дело в том, что он, хотя и грешник, хотя и будущий богоубийца, но пока еще - первосвященник Божий, и его сану принадлежит дар пророчества. Как грешный человек, он хочет сказать одно, а по Божией воле выходит другое. Он хочет вынести смертный приговор одному Человеку, а произносит пророчество о спасении всех людей именно этим Человеком. Он хочет, чтобы Иисус умер во избежание гибели всего народа, а в его слова невольно вложен тот смысл, что Иисус умрет именно за народ, то есть вместо народа, станет искупительной жертвой за всех. И имеющие уши - вполне могут это услышать.

Не для оправдания недостойных священнослужителей рассказан этот случай. Каждый сполна ответит за свои нераскаянные грехи. Но на земле всегда будет место, где всякий ищущий сможет найти Бога. И это место хранится не человеческой праведностью, но Божественным установлением. И ветхозаветное священство только тогда кончается, когда восстает новый Первосвященник, и когда Он устанавливает на земле новое священство, чтобы всюду нести слово истины и Кровь Христову, омывающую грехи мира.

И мы свято верим, что тот, кто в простоте сердца, с детской верой, с истинным покаянием придет в церковь Божию, тот никогда не уйдет обделенным: и грехи ему простятся Самим Богом, пусть и рукою недостойного священника. И Тела и Крови Христовых он причастится. И в самой неумелой проповеди он услышит важное для себя слово, которое Бог Сам вложит в уста проповедника, специально для единственного, может быть, верного слушателя.

О пути к истинной славе

Ин. 12, 19-36

Когда Господь перед Своими вольными страданиями входил в Иерусалим, Он был торжественно встречен народом. Люди, наслышанные о Его чудесах, стояли с пальмовыми ветвями в руках, как обычно встречают царей-победителей. Под ноги осла, на котором Он ехал, подстилали одежды и восклицали: «Осанна! благословен грядый во имя Господне Царь Израилев»! Фарисеи, пораженные этим зрелищем, с досадой говорили: «видите ли, что не успеваем ничего? Весь мир идет за Ним».

И тут некоторые обратились к апостолу Филиппу с просьбой: «Господин! Нам хочется видеть Иисуса». Их желание передали, но Господь ничего не ответил. Он знал, что просьба вызвана именно этой земной, человеческой славой, которая сегодня есть, а завтра обратится в ненависть. Его мысленный взор был обращен вперед, к той вечной славе, которая ожидала Его на земле и на небе. А начаться эта слава должна не с восторженных восклицаний, а с воплей: «распни, распни Его!». И Он сказал ученикам: «Пришел час прославиться Сыну Человеческому. Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода».

И мы знаем, что слава полного пшеничного колоса начинается именно с того момента, когда зерно падает в мокрую, холодную землю. Земля давит со всех сторон. Оно мокнет, разбухает, теряет форму, умирает... Но тут неистощимая сила Божия совершает чудо: из развалившейся, полусгнившей скорлупки вдруг появляется свежий зеленый росток, который и радует глаз, и дает богатый плод. Так Господь, сначала притчей, а потом и прямо сказал: «Когда Я вознесен буду от земли», когда в крестной жертве будет явлена миру совершенная Божественная любовь, - «всех привлеку к Себе».