Проповеди

Но для чего же тогда Павел говорил на пути в Иерусалим: «Я хочу не только быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса»? Однако, далее все объясняется: «В следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме». А чтобы отправиться в Рим, на суд императора, нужно и римским гражданином быть, и показать неправду иудейского суда. Павел шел в Иерусалим «по влечению духа» (Деян. 20, 22). Дух вел его и побуждал на те или иные действия, истинная цель которых теперь, наконец, открылась.

В синедрионе же Павел сразу понял, что судьи собрались не для того, чтобы его слушать, и что тут никого не интересует, как Христос явился ему и призвал его. Едва он начал говорить, как первосвященник «приказал бить его по устам». Павел знал, «что тут одна часть саддукеев, а другая фарисеев». Знал он и то, что саддукеи «говорят, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа, а фарисеи признают и то и другое». И, чтобы прекратить это бессмысленное собрание, Павел вдруг «возгласил: мужи братия! Я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят». И мгновенно произошло разделение. Павел произнес одну из частных истин христианства. А истина, даже неполная, имеет свойство сразу входить в душу и бороться за нее. И фарисеи сразу как бы опомнились: с кем мы? с теми, кто проповедует вечную смерть? И против кого? против человека, который, как и мы, верит и в Ангелов, и в воскресение мертвых?

И в то же время истина, если она неполная, бессильна изменить душу. Всякое знание должно иметь твердую основу. Фарисеи отвергали воскресение Иисуса Христа, а между тем, только в этом событии - залог всеобщего воскресения. И поэтому, пошумев и покричав, они снова сомкнули ряды против Павла.

Христианство же начинается не с частных истин. Не с той пользы, которую оно может принести обществу, и даже не с вопросов - возможно или невозможно вообще воскресение мертвых. Оно начинается только с Самого Иисуса Христа: с Его Божества, с Его Человечества, с Его реальной жизни на земле, реальной смерти, реального Воскресения и реального Вознесения на небо. Оно начинается с Иисуса Христа, Которого любили и за Которого умирали христиане, помня Его слова: «Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет. Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек».

Весь мир пронизан частными истинами веры, как бы множеством осколков драгоценной вазы. От этого он сотрясается, враждует, проливает кровь. А познавший Христа, не станет ни с кем препираться; он просто выйдет из среды спорящих и враждующих, и пойдет за Ним. И будут в сердце живые слова Христовы: «вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас. И в тот день вы не спросите Меня ни о чем».

О совершенной радости

Ин. 16, 23-33

Заканчивая Свою последнюю беседу, Господь сказал: «Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам; доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна».

Когда-то Бог явился царю Соломону и сказал: «проси, что дать тебе». И Соломон просил у Него «сердце разумное, чтобы судить народ... и различать, что добро, и что зло» (3 Цар. 3, 5, 7). Так, Соломон сначала просил, а потом получил премудрость. Но теперь выходит наоборот: Господь уже все открыл Своим ученикам, всему научил их, и вот, как венец премудрости, дал эту последнюю заповедь: «Просите»!.. - Как будто в этом -единственная цель учения Христова, единственный предмет совершенной радости!

Ну, а разве не так? Разве не говорил Господь: «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3)? Господь пришел, чтобы нам, которые возомнили себя взрослыми, ни в чем не нуждающимися, будто бы могущими обходиться без Отца, дать последнюю возможность - снова стать Божьими детьми, снова в простоте сердца предстоять пред Ним, как тогда, в Раю, просить, и получать бесконечно больше того, что просим.

Быть сыном великого Отца, это не обязанность, это неосуществимая мечта. А Господь вдруг открывает нам эту возможность. Он приводит нас к Отцу и, ободряюще подталкивая, говорит: «будете просить во имя Мое, и не говорю вам, что Я буду просить Отца о вас; ибо Отец Сам любит вас».

Кто-то из святых сказал, что не тот верит в Бога, кто просто говорит, что Он есть, а тот, кто просит и верит, что получит просимое. Между рассуждающим о Боге и молящимся Ему - огромная разница. Как для правителя Феста: иудеи спорят «о каком-то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждает, что Он жив». Ибо для просто рассуждающих о Боге Он - мертвый, а для молящихся Ему Он - живой. Ведь что происходит, когда человек в молитве призывает имя Божье? - В этот миг исчезает время и пространство, рушатся стены и преграды, становятся бессильными бесы и их пособники, и мы - пред нашим Небесным Отцом!

Но есть одно необходимое условие: «Отец Сам любит вас», - сказал Господь. Но только «потому, что вы возлюбили Меня и уверовали, что Я исшел от Бога». Да, наше право на молитву только в том, если мы Христовы, если веруем в Него, знаем о Нем, учимся у Него. У христиан принято перед молитвой осенять себя крестным знамением. Это - как краткое и исчерпывающее свидетельство о праве на молитву. Осеняя себя крестным знамением, я как бы говорю: «Вот, Отче, на этом кресте Твоим Сыном за Меня заплачено, за все мои грехи, прошлые и будущие, заплачено с лихвой. Я знаю это, всегда помню, бесконечно ценю. Прости же меня!».

«Просите и получите», - говорит Господь. Поэтому, вставая утром на молитву, скажем себе: «вот, я приступаю к самому главному делу, без которого никакие другие дела не пойдут, как должно». И среди наших дневных занятий будем помнить, что вечером предстоит во всем отчитаться перед Богом. А отходя после молитвы ко сну, радостно помыслим о том моменте, когда Господь снова воздвигнет нас «во еже утренневати и славословити» Его державу. «Просите и получите, - говорит Он, - чтобы радость ваша была совершенна»!

О буре и надежде

Ин. 17, 18-26

Вынужденное путешествие Апостола Павла в Рим было очень трудным. «Многие дни не было видно ни солнца, ни звезд, и продолжалась немалая буря». Дошло до того, что «исчезла всякая надежда». Был момент, когда «корабль сел на мель: нос увяз и остался недвижим, а корма разбивалась силою волн». Был момент, когда корабельщики «хотели бежать с корабля». Был момент, когда воины согласились было умертвить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал. И среди этого ужаса только один человек - и сам сохраняет спокойствие, и другим помогает, хотя среди тех - и опытные моряки, и видавшие виды воины. А сам он - кто? - узник, всего лишенный, и отправленный на суд, который неизвестно, чем еще кончится.