Русские святые

Точных сведений о св. Андрее, о его происхождении, времени жизни и подвигах не сохранилось. В Переяславле–Залесском, где подвизался и скончался св. Андрей, держалось предание, что он происходил из рода князей смоленских. Зависть и крамолы против Андрея его родичей–князей, столь обычные на Руси в древнее время, не заставили князя защищать свои права и власть также крамолой; он не поднял и открытой борьбы — не взялся за оружие, что так часто бывало в подобных случаях. Кроткий князь отказался от своего удела, бросил все свое достояние и скрылся из отечественного города. Бедным странником святой Андрей явился в город Переяславль–Залесский (около 1360 года) и поселился при церкви святого Николая Чудотворца у городских ворот. Некоторое время спустя смоленский князь был принят пономарем к этой церкви и в такой скромной должности подвизался тридцать лет, скрывая от всех свое знатное происхождение. Сказания не описывают подвиги святого князя–пономаря, но уж одно это разве не великий подвиг — оставить княжение, семью, родной город и сделаться пономарем при бедной церкви чужого города? Когда святой Андрей преставился (около 1390 года), на его теле нашли золотую цепь и перстень — знаки княжеского достоинства, тяжелые железные вериги — знак его подвижничества, а также малую хартию, на которой рукою почившего было написано: «Аз есмь Андрей, един от смоленских князей. Зависти ради и крамолы от братий моих оставих княжение мое и дом и прочее».

Бедного пономаря похоронили при Никольской церкви, при которой он проходил свое скромное служение, причем его тело обернули берестой.

Много лет прошло с тех пор, но жители Переяславля помнили о подвижнике–пономаре. Скоро после кончины начали почитать его святым и праздновать память в день преставления — 27 октября; написали его образ; составили службу — особые стихиры и канон. Но потом, около половины XVI столетия, празднование памяти святого Андрея почему–то прекратилось и о подвижнике стали забывать. В то время в Переяславле–Залесском подвизался преподобный Даниил, уроженец этого города, который, вероятно, хорошо знал устные предания о святом Андрее и посещал храм, при котором угодник служил пономарем, и его могилу, видел его образ и вериги. Преподобный решил содействовать прославлению святого князя Андрея.

В последний год жизни преподобному Даниилу случилось быть в Москве по делам своей обители. Он просил у малолетнего государя Иоанна Васильевича IV, своего крестного сына, и у митрополита Иоасафа (1539–1542) средств на постройку обветшавших церквей города Переяславля во имя Иоанна Предтечи (у западных городских ворот) и во имя святителя Николая. Затем преподобный рассказал царю и митрополиту, что при Никольском храме лежат мощи святого Андрея, князя Смоленского, и просил дозволения освидетельствовать их. Он передал те устные рассказы, которые ходили в Переяславле о святом угоднике, упомянул о том, что раннее память его в Никольской церкви праздновалась ежегодно, указывал на службу святому и его образ и горько жаловался на то, что жители Переяславля перестали вспоминать о святом угоднике Божием. «Для того возвестил я все это державе твоей, государь, — говорил преподобный, — чтобы не пришел в забвение такой святой. Боюсь, чтобы за молчание свое я не был повинен осуждению».

Государь отпустил средства из своей казны на постройку новых храмов на место обветшавших и вместе с митрополитом разрешил преподобному Даниилу и местному духовенству раскопать могилу святого Андрея и осмотреть его мощи, лежащие в земле. Когда преподобный, возвратившись в Переяславль, возвестил об этой милости, все так обрадовались, что хотели звоном собирать народ на торжество открытия мощей. Но один священник заметил: «Если Богу будет угодно явить мощи раба Своего, то без звона совершим молебствие и пойдем к могиле угодника. Тогда станет ясно, угодно ли это дело Богу и самому святому».

Так и поступили. Отпели молебен и, разобрав надгробие, раскопали могилу. Оказалось, что хотя тление и коснулось мощей святого, однако тело было цело; составы не отделились один от другого. Несмотря на то, что о торжестве не извещали нарочно, на него собралось множество народа. И когда святые мощи ископали и отгребли с них истлевшую бересту, многие недужные брали ее кусочки и получали исцеление. Освидетельствовав мощи святого князя Андрея и не вынимая их из земли, преподобный Даниил послал донесение царю и митрополиту. Из Москвы для официального освидетельствования мощей были присланы архимандрит Чудовского монастыря Иона и протопоп Успенского собора Гурий. Когда они осмотрели мощи святого угодника Божия, Иона спросил преподобного Даниила: «Зачем ты свидетельствовал сии мощи? Кто повелел тебе это?»

Преподобный был сильно огорчен укоризненными словами Ионы. Он заплакал и говорил, что поступил не самовольно, а с дозволения царя и митрополита, которые приказали ему освидетельствовать мощи святого Андрея; указал на его образ; сослался на службу святому. Наконец он представил трех человек, которые получили исцеление от недугов при открытии мощей: управитель царских сел Иоанн Оклячеев сказал, что он исцелился от долголетней головной болезни после прикосновения к мощам святого князя; одна женщина из Переяславля рассказала, что три года она страдала тяжелой болезнью горла, не могла выговорить слова, но когда, при открытии мощей святого Андрея, она взяла кусочек бересты и проглотила его, тотчас почувствовала облегчение и стала говорить; другая женщина также при помощи бересты от мощей святого исцелилась от продолжительной главной болезни.

Но ни доводы преподобного Даниила, ни засвидетельствованные чудеса святого князя Андрея не убедили Иону и Гурия. Иона обратился к преподобному с такими словами: «Преосвященный митрополит ничего не сказал мне о святых мощах и не дал никакого приказания».

Это значило, что митрополит Иоасаф оставил дело на решение самих Ионы и Гурия, а они считали недостаточно ясными свидетельства о святости князя Андрея и отказывались прославить угодника Божия церковным празднованием. Преподобный Даниил сильно огорчился решением митрополита и посланных им следователей и предсказал, что за неверие в святость угодника Божия всех троих постигнуть скорби: митрополит скоро будет свержен с престола, Ионе предсказал разные несчастья, Гурию — лишение любимого сына. Сначала они смутились, услышав грозные предсказания подвижника, потом сказали, что от старости он лишился смысла (в то время преподобному было 80 лет) и говорит неподобное. Однако пророчество преподобного Даниила точно сбылось.