Русские святые

Заботы подвижника о прославлении святого князя Андрея не пропали напрасно. С того времени воспоминание о святом князе снова ожило в Переяславле–Залесском и память его начали праздновать местно. Указом Святейшего Синода 1749 года местное празднование благоверному князю Андрею было утверждено; указом предписывалось: на всех службах в церквях города Переяславля поминать святого князя Андрея рядом с именами других угодников Переяславских.

Чудеса при его гробе продолжили совершаться. Так, во время одного пожара деревянная церковь святителя Николая сгорела дотла, но гроб святого князя, его образ, стоявший над гробом, пелена и икона Богоматери на гробе остались целы и невредимы.

В настоящее время святые мощи благоверного князя Андрея почивают под спудом в церкви святителя Николая.

Преподобный Нестор Некнижный, именуемый так в отличие от преподобного Нестора Летописца, подвизался в Дальних пещерах. Оставивши мир и мирские заботы, Нестор Некнижный так усердно служил Господу, что, слушая богослужения, никогда не воздремал, а, молясь, всегда старался мыслить только о Боге и о том, что устами произносил пред Богом. Память его совершается 27 октября/9 ноября, вероятно, ради тезоименитства с мучеником Нестором Солунским († 306). Не лишен интереса рассказ архиепископа Воронежского Антония о посещении императором Александром I Киевских пещер. В 1816 году, 9 сентября, император посетил лавру. Архимандрит Антоний, как состоявший тогда в должности наместника лавры, сопровождал государя при обозрении им пещер как Ближних, так и Дальних. Наместник в кратких словах рассказал государю императору об именах и жизни преподобных, к коим с благоговением он прикладывался. При приближении к мощам сего св. Нестора архимандрит Антоний сказал: «Здесь почивают преподобный Нестор Некнижный». Государь в ответ ему: «Как это преподобный Нестор Некнижный? Там (т. е. в Ближних пещерах) был Летописец, отец истории… Некнижный, значит, не знал грамоты?» «Так, Ваше величество, — отвечал архимандрит Антоний, — он не умел читать. Но слово Божие, вразумляющее человеков, научило его мудрости не земной, но вышней, и он при молитвах своих сподобился видеть Ангелов и предузнал свою кончину». В это время государь, обращаясь к князю Волконскому, сказал: «Угодник Божий не имел суетного просвещения, но чистое сердце и живую веру. Слушая слово Божие, он исполнял его самым делом. Пламенная молитва растворяла ему небеса и, блаженный, он видел небожителей». Тут государь, осенивши себя крестным знамением, сделал земной поклон, произнесши: «Преподобный отче Несторе Некнижный! Моли Бога о нас», — потом приложился к его руке. (Н. Севастьянова. Жизнь преосвященного Антония, архиепископа Воронежского).

Имя преподобного Нестора Некнижного упоминается в общей службе преподобным Дальних пещер: «Слово Божие, вразумляющее человеки, не книжныя мудрости научи тя, Несторе святе, но вышния; ею же зрел еси при молитве Ангелы, и кончину свою предвидел еси, тоя и нас причастники сотвори, молим тя, память твою почитающе». Память его совершается также с Собором отцов Дальних пещер 28 августа/10 сентября, и в 3–ю Неделю Великого поста.

Всякое событие, если бы не было закреплено писанием, забылось бы и утратилось для знания. Так, если бы Моисей, наученный Богом, не оставил нам в своих книгах известия о самом начале и первом строении мира, а также о родоначальнике нашем Адаме, то все сие продолжительность времени покрыла бы, как тьмою, и привела бы в забвение. Но Бог, сохраняющий в людях память о Своих чудесах, в какое захочет время, воздвигает описателей, дабы последующие поколения, прочитавши начертанное ими, могли сим воспользоваться. Подобным образом Господь явил и в нашей Русской земле, в святом Киево–Печерском монастыре, приснопамятного писателя, преподобного отца нашего Нестора, который просветил очи наши, изложив полезное для нас. Преподобный Нестор был первым летописцем в нашем отечестве. Он описал первоначальную историю, где в простой и занимательной форме рассказано не только о начале Русского государства, о первых русских князьях, о том, как возникали первые города, как были войны и проч., но и о устроении мира внутреннего, духовного — то есть об основании и благоустройстве на Руси иноческого жития, насажденного, как в раю, в святом Печерском монастыре.

Родиной преподобного Нестора был Киев: здесь видим его по летописи в 1064 году, когда он еще жил в миру. По собственным словам его, он поступил в Печерскую обитель в 17 лет, еще при жизни прп. Феодосия; но при нем жил не долго, проходил только путь послушнической жизни. В монашество пострижен уже преемником Феодосия, преподобным Стефаном. По греческому церковному правилу поступающие в монастырь три года остаются на испытании, «не удостаиваясь монашеского образа», а посвящаемому в диакона следует быть не меньше 25 лет. И прп. Феодосий установил: поступающего в монастырь не спешить постригать, а велеть ему ходить в своей одежде, пока ознакомится с монастырским чином, после одевать его в черную одежду и испытывать послушаниями, а затем уже облекать в монашескую мантию. Так и для блаженного Нестора трехгодичный искус окончился уже при прп. Стефане, при котором удостоен он сана диаконского, не раньше 1078 года. В Печерской обители было тогда много высоких мужей, у которых можно было обучиться духовному совершенству. Обитель процветала тогда духовной жизнью. Блаженный Нестор так пишет об этом сам: «Когда Стефан управлял монастырем и блаженным стадом, которое собрал Феодосий, чернецы, как светила, сияли на Руси. Одни были крепкими наставниками, другие тверды были на бдении или на коленопреклонной молитве; иные постились через день и через два дня, другие вкушали только хлеб с водой, иные — вареное зелие, другие — только сырое. Все пребывали в любви: младшие покорялись старшим, не смея и говорить пред ними, и изъявляя полную покорность и послушание; а старшие оказывали любовь к младшим, наставляли и утешали их, как отцы детей малых. Если какой–либо брат впадал в какое–либо прегрешение, утешали его и по великой любви делили епитимию одного на двух и на трех. Такова была любовь взаимная, при строгом воздержании! Если брат выходил из монастыря, то все братия скорбели о том, посылали за ним и звали брата в монастырь, потом шли к игумену, кланялись и упрашивали принять брата, и принимали с великой радостью. Блаженный Нестор под влиянием таких примеров, под управлением таких наставников, при своей ревности к подвижничеству спешно возрастал в духовной жизни. Как было глубоко смирение его, это видно каждый раз, как только касается он своей личности в своих писаниях. Иначе не называет он себя, как худым, недостойным, грешным Нестором, меньшим из всех в монастыре преподобного отца Феодосия; или окаянным, с грубым и неразумным сердцем, Нестором грешным. Если напоминает он другим о нужде покаяния, о потребности помнить отношения свои к Богу, то спешит обратиться к себе самому с укоризной. Так, рассказав о победе половцев, последовавшей накануне памяти св. Бориса и Глеба, говорит он: «Бысть плач в граде, а не радость, грех наших ради… В лепоту паче инех казними есмы. Се бо аз грешный и много и часто согрешаю во вся дни».