Рушель Блаво - 33 простых способа создания зон здоровья и счастья у вас дома и на даче

После баньки мы все собрались за поздним ужином и начали обсуждать планы на ближайшее будущее.

Однако позвольте мне, дорогие читатели, отвлечься от повествования, чтобы рассказать о бане, которую для нас истопил Серега, сторож нашей турбазы. Что за прелесть была эта банька! Давно я не испытывал подобного наслаждения! Лавки в ней были свежеоструганными, и запах сильно прогретого дерева просто опьянял; а веники у Сереги были правильные, березовые, самые мои любимые, листик к листику. Истопил баньку Серега жарко, поэтому сначала пошли париться мы, а потом уже — девушки, которым по первому пару было бы тяжело. После долгой дороги да трудного дня ничего нет лучше жаркой русской баньки! Мы, как следует распарившись, с разбегу нырнули в реку Катунь! Вода в ней не ледяная, но очень и очень освежала разгоряченное тело… Ох, блаженство! Если окажетесь на турбазе «Высотник», что в поселке Кунгур, сразу же первым делом отыщите сторожа Серегу и попросите его баньку истопить. Не пожалеете! Я бы, кстати, рекомендовал вам не пренебрегать банными процедурами — они и нервы успокаивают, и организм поддерживают. Но помните, что баня хороша только для тех, кому здоровье позволяет; а тем, у кого больное сердце или патологии центральной нервной системы, или любые заболевания в стадии обострения, тем париться нельзя.

После бани и беседа наша оказалась очень продуктивной.

Сначала в своих похождениях отчитались девушки. Хоть мы с Александром Федоровичем и слышали их историю во второй раз, сердца у нас сжимались от страха; каково же было Мишелю!

Но не тот человек Мишель Мессинг, чтобы его напугала история, закончившаяся благополучно! После того как Настя и Алексия замолчали, он попросил слова, и лишь легкое дрожание левой руки выдавало пережитое волнение.

— Дорогие мои! — начал Мишель. — Я знал, что сегодняшний день окончательно прояснит наши цели. Благодаря тому, что сделал каждый, стало полностью понятно, что мы ищем, где и как нам надо это искать.

— Позвольте, Мишель, о чем вы? Я пока не вижу ничего проливающего свет на нашу дальнейшую судьбу, да и мы с Александром Федоровичем не нашли проводника, так что толку от нашей деятельности… — мне, честно говоря, было обидно: открытие наших девушек, скорее всего, было очень важным, хотя я пока не понимал, почему; Мессинг, судя по его виду, накопал что-то интересное, и только мы даже не смогли договориться с проводником.

— Не расстраивайтесь, Рушель, друг мой, не расстраивайтесь! Сейчас я попробую обобщить все, что мы узнали за сегодня, и тогда вы поймете, что отрицательный результат вашей с Александром Федоровичем деятельности — тоже результат, причем очень важный. И еще вы спасли жизнь моей дочери, так что, дорогой Рушель, вы просто не имеете права расстраиваться! Однако прежде, чем я перейду к обобщению полученных сегодня данных, позвольте мне поделиться тем, что принес нам Интернет. А принес он, как вы догадываетесь…

— Письмо! Папа, все хорошо? Как они, читай скорее, не томи!

На этот раз Мессинг не стал наслаждаться паузой — наверное, пожалел и без того измученную Алексию, — а сразу стал читать:

«Здравствуйте, мои дорогие! Как вы? Ответьте скорее — волнуюсь!

Мишель, я посылаю это письмо на Ваш адрес, потому что знаю: Вы первым посмотрите почту. Алексии я напишу другое письмо.

Мне представляется чрезвычайно важным, чтобы вы быстрее узнали то, что произошло с нами здесь. Если вы за своими делами не забыли, что мы с Полькой и Колькой идем своим путем по чудесной карте моего детства к подножию горы Белухи, вы понимаете, что я имею в виду.

Мы начали свой путь одновременно с вами, и сегодня, размышляя о том, куда нам держать путь, „разбрелись“ своими фишками по Тюнгуру и его окрестностям. Полька, а у нее сиреневая фишка, почему-то застряла на полдороги от Кучерлы в Тюнгур, не двигалась ни туда, ни сюда, только дрожала мелкой дрожью, а в глазах стояли слезы. Вот тут я не на шутку встревожился, но вдруг она заулыбалась и тронулась к Тюнгуру. Это несколько успокоило меня, но я, дорогие мои, жду вашего письма с нетерпением!

Далее. Колька постоянно рисует схемы нашего завтрашнего маршрута и бормочет себе под нос: „Путь должен быть кривым, путь должен быть кривым“. Причем оба этих милых ребенка не желают мне ничего рассказывать, на все свои вопросы я только однажды услышал от своей дочери: „Завтра, папа, завтра. Только пусть они там будут вместе“. Вы знаете, что после того, как дети отыскали мою карту и самостоятельно научились пользоваться ей, я изменил мнение об их способностях, а поэтому спешу предупредить вас: не расставайтесь! Ни в коем случае, даже если вам кажется, что это необходимо для общего дела!

Мишель, передавайте всем огромные приветы от Польки, Кольки и меня, конечно же, вашего, любящего всех,

Петровича».

Алексия схватилась за отцовский ноутбук, чтобы побыстрее войти в свою почту и прочитать письмо мужа, наверняка полное нежных слов, а Мессинг продолжил свою речь:

— Я позволил себе, друзья мои, успокоить Петровича, хотя и сам был взволнован не на шутку: в отличие от своего зятя, я вообще никогда не сомневался в способностях близнецов. Правда, меня все-таки немного успокаивало то, что Полька благополучно разрешила свое затруднение. Теперь же, теперь мы знаем, что почувствовала Полина.

— Бедная моя девочка! Папа, это было ужасно! Как она только выдержала!

— Да, доченька, Польке пришлось трудно, но она справилась. А вот Колька со своими блестящими способностями к стратегическому мышлению выстраивает путь, опираясь на стихи. Помните? — И Мессинг продекламировал своим глубоким бархатным голосом:

— Мишель, а почему нам нельзя расходиться? Иногда для дела бывает так нужно, да и вы и сам это прекрасно знаете.

— Само собой, Александр Федорович, знаю, но предпочитаю довериться своей внучке — на моей памяти она еще не ошиблась ни разу.

Я был абсолютно согласен с Мишелем, да и Белоусову пришлось согласиться, хотя он явно был не очень этим доволен. Все же великий индивидуалист наш Александр Федорович!

— Когда вы разошлись, я стал разрабатывать наш маршрут — так же, как это делал Колька. Теперь, услышав все то, что с вами сегодня произошло, я хочу представить вашему вниманию сначала свое обобщение случившегося, а потом свое мнение о начале маршрута. Итак… — Мессинг снова потянул время, но мы терпеливо ждали. — Итак, — вынужденно продолжил мой друг, когда никто не оценил его талант актера, — вот что мы имеем: