Скитский патерик

Авва Пимен говорил: «Если будешь молчалив, то найдешь покой везде, где бы ты ни жил».

Авва Арсений говорил: «После беседы я часто раскаивался, а после молчания никогда».

Сказывали об авве Агафоне, что он провел три года, держа во рту камень, пока не научился молчанию.

Один из братий спросил авву Сисоя: «Отец! Что такое странничество?». Старец отвечал: «Молчи и во всяком месте, куда бы ты ни пришел, говори: “Для меня все равно”,– вот что значит странничество».

Авва Тифой говорил: «Странничество есть обуздание языка своего».

Брат спросил авву Матоя: «Что мне делать? Меня беспокоит язык мой. Когда я бываю с людьми, не могу удержать его, но осуждаю и обличаю их во всяком даже добром деле. Что мне делать?». Старец сказал в ответ: «Ежели ты не можешь удержать себя, то беги в уединение, ибо это немощь. Кто живет с братиями, тот должен быть не четвероугольным, но круглым, дабы мог катиться ко всем. И я живу в уединении,– присовокупил старец,– не по крепости духа, но по немощи; а сильные живут и среди людей».

Авва Памво говорил: «При помощи Божией с тех пор, как отрекся от мира, не раскаивался я в словах, которые когда-либо говорил».

Авва Иосиф рассказывал: «Во время беседы нашей с аввой Пименом он назвал Агафона аввой. Мы сказали старцу: “Он еще юн! Почему же ты называешь его аввой?”. Авва Пимен отвечал: “Уста его дают ему право именоваться аввой”».

Один брат спросил авву Авраама: «Если случится мне часто есть, хорошо ли это?». Старец сказал в ответ: «Что ты говоришь, брат? Неужели ты столько ешь? Или ты думаешь, что пришел на гумно?».

Брат спросил авву Ксоя: «Если где мне случится съесть три хлеба, не много ли это?».– «На гумно ли ты пришел, брат?» – отвечал ему старец. Тот еще спросил его: «Если я выпью три чаши вина, не много ли это?». Авва отвечал: «Если нет диавола, то немного, а если есть, то много, ибо вино – враг живущим по Богу».

Авва Исидор, пресвитер, часто говаривал: «Кто предается пьянству, тому не избежать наветов помыслов. Лот, принужденный дочерьми своими, упился вином, и диавол через опьянение легко вовлек его в беззаконное блудодеяние».

Авва Иоанн Колов говорил: «Кто из животных столько силен, как лев? Но из-за чрева своего и он попадает в сети, и тогда все могущество его смиряется».

Авва Пимен говорил: «Если бы не пришел Навузардан Архимагир (начальник поваров), храм Господень не был бы сожжен; если бы чревоугодие не нападало на душу, то ум не падал бы в борьбе со врагом».

Настоятель киновии спросил авву Пимена: «Как мне приобрести страх Божий?».– «Как нам приобрести страх Божий,– отвечал авва Пимен,– когда у нас чрево, как сосуд, наполненный сыром, и как бочка с солеными припасами?».

Авва Иоанн Колов говорил: «Скитские отцы вкушали хлеб с солью и говорили: “Не должно нам обременять себя хлебом и солью”,– потому они и сильны были в деле Божием».

Авва Даниил говаривал, что по той мере, как тучнеет тело, истощается душа, и, напротив, по мере истощения тела, укрепляется душа.

Авва Дула говорил: «Нет ничего равного безмолвию и посту. Пост и безмолвие вместе помогают против врага, ибо они внутренним взорам доставляют остроту зрения».

Авва Пимен говорил: «Давид, когда боролся со львом, то брал его за гортань и тотчас убивал его (см.: 1 Цар. 17, 35): так и мы, воздерживая гортань и чрево свое, при помощи Божией, победим невидимого льва».

Авва Иоанн Колов говорил: «Если царь захочет взять неприятельский город, то прежде всего удерживает воду и съестные припасы, и таким образом неприятели, погибая от голода, покоряются ему. Так бывает с плотскими страстями. Если человек будет жить в посте и голоде, то враги, ослабев, оставят душу его».

В гору аввы Антония сделано было приношение, в котором был найден небольшой бочонок вина. Один из старцев, налив в малый сосуд и из него в чашу, поднес сию авве Сисою; он выпил; поднес вторую, он принял и вторую. Когда же старец предложил ему третью, авва не принял и сказал: «Перестань,

брат! Или ты не знаешь, что есть сатана?».

Рассказывали об авве Макарии: «Когда ему случалось быть с братией, он полагал себе за правило: если будет вино, выпей для братии, но за один стакан вина целый день не пей воды. Поэтому, когда братия для подкрепления давали ему вина, старец с радостью принимал оное, чтобы после мучить себя. Но ученик его, зная дело, говорил братии: “Ради Господа, не давайте ему вина; иначе он будет мучить себя в келии”. Братия, узнав сие, более не подносили ему вина».

Об авве Петре Пионтийском сказывали в Келлиях: он не пил вина. Когда же состарился, братия смешали немного вина с водой и просили его выпить. Но он говорил: «Поверьте мне, это я почитаю тем же вином, только приправленным». Он осуждал себя и за вино, смешанное с водою.

Некоторые сказывали авве Пимену об одном монахе, что он не пьет вина. Старец отвечал: «Вино – вещь вовсе не монашеская».

Авва Паисий говорил: «С тех пор как я уединился, солнце никогда не видало меня за трапезой».

Рассказывали об авве Серине, что он много работал и никогда не ел больше двух сухарей.

Рассказывали об авве Аммуне, что малой мерой ячменя он проживал два месяца.

Авва Даниил говорил об авве Арсении: «Столько лет он жил с нами, и мы давали ему на целый год только одну меру пшеницы, из которой и мы ели, когда бывали у него».

Однажды авва Макарий Городский пошел резать ветви. Братия говорят ему в первый день: «Пойдем, отец, с нами есть!». Старец пошел и ел с ними. На другой день они опять звали его есть, но он не пошел и отвечал им: «Вам, дети, нужно поесть, ибо вы еще плоть, а я ныне не хочу есть».

Об авве Исидоре, пресвитере, рассказывали: однажды пришел брат звать его к обеду. Но старец не пожелал идти и сказал: «Адам прельстился снедью, и был изгнан из рая».

Рассказывали об авве Пимене, что он, будучи зван братом к обеду, пошел, хотя против воли своей и со слезами, дабы только не ослушаться брата своего и не опечалить его.

Пришли однажды к авве Макарию в Скит братия и не нашли ничего в келии его, кроме гнилой воды. Они говорили ему: «Авва! Пойдем в деревню, и мы подкрепим тебя». Старец спросил их: «Вы знаете, братия, в деревне хлебню такого-то?».– «Знаем»,– отвечали они. «И я знаю,– сказал старец.– Знаете ли также поле такого-то, где течет ручей?».– «Знаем»,– сказали они. «И я знаю,– сказал он.– Итак, если чего захочу, сам достану себе и без вас».

Некогда авва Агафон имел у себя двух учеников, которые особо жили в пустыне. В один день он спросил одного: «Как ты живешь в своей келии?». Сей отвечал: «Пощусь до вечера, потом ем по два сухаря». Старец сказал ему: «Хорош образ жизни и не очень труден!». Спросил он и другого: «Как ты живешь?». Этот отвечал: «Пощусь по два дня, и потом ем по два сухаря». Старец сказал ему: «Ты много трудишься и ведешь двоякую брань. Ибо и тот подвизается, кто ест каждый день, но не досыта, и тот, кто постится по два дня и потом ест досыта. А ты постишься и по два дня, и не ешь досыта».