Небесные жители - Книга Урантии

Когда я вижу, с какой доблестью Сыны-Создатели и подчиненные им администраторы борются с различными временн ыми трудностями, присущими эволюции вселенных пространства, я обнаруживаю в себе огромное и глубокое чувство к этим меньшим правителям вселенных. В конце концов, я думаю, что все мы, включая смертных, любим Всеобщего Отца и всех остальных существ — божественных или человеческих, — ибо понимаем, что эти личности действительно любят нас. Пробуждение любви во многом является прямым ответом на любовь пробуждающую. Зная, что Бог любит меня, я продолжал бы беззаветно любить его, будь он даже лишен всех своих атрибутов верховности, предельности и абсолютности.

Любовь Отца остается с нами на всём протяжении бесконечного круга вечности. Когда вы задумываетесь над любвеобильной природой Бога, возможна только одна разумная и естественная личностная реакция: вы будете всё больше любить своего Создателя; ваше чувство к Богу будет сравнимо с тем, которое испытывает ребенок к земному родителю; ибо как отец, настоящий отец, истинный отец, любит своих детей, так и Всеобщий Отец любит своих созданных сынов и дочерей и неустанно печется об их благополучии.

Но любовь Бога — это разумное и прозорливое родительское чувство. Божественная любовь проявляется в единстве и взаимодействии с божественной мудростью и всеми остальными бесконечными свойствами совершенной природы Всеобщего Отца. Бог есть любовь, но любовь не есть Бог. Величайшее проявление божественной любви к смертным существам — наделение их Настройщиками Мышления, однако величайшее раскрытие любви Отца на Урантии заключается в посвященческой жизни его Сына Михаила, в прожитой им на земле идеальной духовной жизни. Именно внутренний Настройщик превращает Божью любовь в индивидуальное чувство для каждой человеческой души.

Иногда мне до боли обидно, что я вынужден описывать божественное чувство небесного Отца к его вселенским детям с помощью человеческого словесного знака любовь . Этот термин — несмотря на то что он действительно выражает самое высокое представление человека о смертных отношениях уважения и преданности — так часто используется для обозначения столь многих человеческих отношений, что является слишком низким и крайне непригодным, чтобы стать тем словом, которое выражало бы также несравненное чувство живого Бога к его вселенским созданиям! Сколь печально, что я не могу использовать какое-нибудь возвышенное и исключительное слово, способное передать человеческому разуму истинный характер и изысканно прекрасный смысл божественного чувства Райского Отца.

Когда человек теряет из вида любовь личностного Бога, царство Божее превращается всего лишь в царство гожее. Несмотря на бесконечное единство божественной природы, любовь является доминирующим свойством всех личностных отношений Бога со своими созданиями.

В физической вселенной можно наблюдать божественную красоту, в мире разума — постигать вечную истину, но благость Бога открывается только в духовном мире личного религиозного опыта. В своей истинной сущности религия есть доверие к благости Бога через веру в него. В философии Бог может быть великим и абсолютным, даже разумным и личностным, но в религии Бог должен быть также нравственным; он должен быть благим. Человек может бояться великого Бога, но доверие и любовь он испытывает только к Богу благому. Эта благость Бога является частью его личности и может быть полностью раскрыта только в личном религиозном опыте верующих сынов Божьих.

Религия подразумевает, что сверхмир духа знает об основных запросах мира человеческого и откликается на них. Эволюционная религия может стать этичной, однако только через откровение религия становится истинно и духовно нравственной. Древнее представление о Боге как Божестве с царской моралью было поднято Иисусом на тот проникновенно-трогательный уровень глубокой семейной нравственности, присущей отношениям родителя и ребенка, нежнее и прекраснее которой нет во всём опыте смертных.

«Богатство благости Божьей ведет заблудшего к покаянию». «Всякий благой дар и всякий совершенный дар нисходит от Отца Светил». «Благ Господь; он есть вечное убежище душ человеческих». «Господь Бог милосерден и благодатен. Он долготерпелив и изобилует благостью и истиной». «Вкусите, и увидите, что Господь благ! Блажен человек, который уповает на него». «Щедр и милостив Господь. Он есть Бог спасения». «Он исцеляет сокрушенных сердцем и врачует душевные скорби. Он есть всесильный благодетель человека».

Хотя представление о Боге как о царе-судье способствовало появлению высоких нравственных критериев и создало, в целом, законопослушный народ, оно оставило индивидуального верующего в прискорбном положении неуверенности в отношении своего статуса во времени и вечности. Поздние иудейские пророки провозгласили Бога Отцом Израиля; Иисус раскрыл Бога как Отца каждого человека. Всё представление смертных о Боге трансцендентно освещается жизнью Иисуса. Родительской любви присуще бескорыстие. Бог любит не как отец, а являясь отцом. Он является Райским Отцом каждой вселенской личности.

Праведность подразумевает, что Бог есть источник нравственного закона вселенной. Истина раскрывает в Боге просветителя, учителя. Любовь же дает чувство и жаждет чувства, ищет отзывчивого товарищества, подобного тому, которое объединяет родителя и ребенка. Праведность может быть божественной мыслью, но любовь есть отеческое отношение. Ошибочное предположение о несовместимости праведности Бога и бескорыстной любви небесного Отца допускало отсутствие единства в характере Божества и привело к созданию доктрины искупления — философского оскорбления как единства Бога, так и его свободной воли.

Исполненный любви небесный Отец, чей дух пребывает в его земных детях, не есть раздвоенная личность — отчасти беспристрастная и отчасти милосердная; не нужен этой личности и посредник, добивающийся благоволения Отца или его прощения. Божественная праведность не находится во власти сурового карающего правосудия; Бог-отец шире Бога-судьи.

Бог никогда не бывает гневным, мстительным или сердитым. Верно, что мудрость нередко сдерживает его любовь, а правосудие обуславливает отказ в милосердии. Его любовь к праведности не может не выражаться в таком же отвращении к греху. Отец не является противоречивой личностью; божественное единство совершенно. Райской Троице присуще абсолютное единство, несмотря на вечные индивидуальности равных Богу существ.

Бог любит грешника и ненавидит грех: такое утверждение философски истинно, однако Бог является трансцендентной личностью, а личности способны любить и ненавидеть только другие личности. Грех не есть личность. Бог любит грешника как личностную (потенциально вечную) реальность, в то время как по отношению к греху Бог не испытывает личностного отношения, ибо грех духовной реальностью не является; он не является личностным; поэтому только правосудие Бога принимает во внимание существование греха. Любовь Бога спасает грешника; закон Бога уничтожает грех. Отношение божественной природы, очевидно, изменяется, если грешник полностью отождествляет себя с грехом, — так же как смертный разум может полностью отождествиться с пребывающим в нем духовным Настройщиком. Такой объединившийся с грехом смертный становится в своей сущности совершенно недуховным (и, следовательно, лично нереальным) и в итоге прекращает свое существование. Нереальность, а именно незавершенность природы создания, не может существовать вечно во всё более реальной и духовной вселенной.