Владимир Дудко - Философия духовной военной мысли. Том 3

Христианину в обращении со злодеями достаточно вспомнить великий момент, когда божественная любовь в облике гнева и бича изгнала из храма кощунственную толпу: «И сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец, и волов, и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул» [Иоанна II, 15].

Христос учил любви. Но именно любовь, замечает Ильин, подъемлет жертву неправедности. Взявшие меч погибают от меча. Но любовь может побудить человека принять и эту жертву. Так поступали православное воинство и советские воины. «Ибо браться за меч имеет смысл только во имя того, за что человеку действительно стоит умереть: во имя дела Божия на земле».

Умирающий за такое дело в себе самом, в других людях и в мире отдает «меньшее за большее, личное за сверхличное, смертное за бессмертное, человеческое за Божие». В этой отдаче он делает свое меньшее – большим, свое личное – сверхличным, свое смертное – бессмертным . Таков источник героизма и героев.

Бессмысленно браться за меч тому, кто не знает и не имеет ничего выше себя и своей личной жизни. Себялюбцу вернее бросить меч и спасаться ценой предательства и покорности злодею. Это и предлагают нам сегодня российские непротивленцы. Непротивление злу силою означает объективно по своим последствиям приятие зла, подчинение и самопредание ему, участие в нем, превращение себя в его орудие, орган и рассадник, личное добровольное саморастление и самозаражение, распространение заразы среди других людей. Оно есть разрушение человеком своих собственных «волевых стен индивидуального Кремля» .

Пока в человеческой душе живет зло, писал Ильин, необходим будет меч – сильный в своей неизвлеченности и в своем пресекающем ударе. И борьба со злом должна быть в руках лучших людей – честных, совестливых, религиозно мыслящих.

Весьма спорно утверждение А. Кураева – «нельзя воевать без ненависти». Ненависть – аффективное состояние, она туманит разум. Воины, ведомые ненавистью, как правило, проигрывают сражения. Выигрывают те, кто перекалил начальную ненависть в уверенность в своей правоте. Такая уверенность вела к победам полководцев А.В. Суворова и Г.К. Жукова.

Счастливы монахи, ученые, художники и созерцатели, восклицает Ильин: им дано творить чистое дело чистыми руками. Не осуждение они должны нести политику и воину, а благодарность и молитву за них. Ибо «их руки чисты для чистого дела только потому, что у других нашлись чистые руки для нечистого дела». Непротивленцы обязаны подвигам и страданиям тех, кто из поколения в поколение обуздывал зверя в человеке и освобождал других от напряжений отрицающей любви.

Непротивленцы же, пользуясь благами векового дуба, стали подрывать его корни и валить его: они начали осуждать благодетелей, своих защитников, отрицать необходимость пресечения злодейства, ханжески гордиться своей нравственной чистотой. Отвергает путь меча тот, бросает в лицо сентиментальным моралистам Ильин, кто всю жизнь мирился с неправедность «в свою пользу». А когда необходимо принять на себя бремя служения, тогда такой моралист вспоминает о том, что он должен быть безгрешным праведником. Но опять в свою пользу. Если бы теория непротивленцев стала практикой, то на свете остались бы одни злодеи и рабы.

Последние 20 лет средства массовой информации в России не благодарность и духовную поддержку вселяют в души воинов, а нигилизм в отношении вооруженных сил нашей страны; армия предстает как нечто тяжкое, примитивное, опасное и как бессмысленная трата времени для молодого человека. Рефрен один: родители, спасайте своих детей от служения в армии, ибо в армии царят дедовщина, издевательства над достоинством личности и т.д. И так из месяца в месяц, из года в год.

Служение, а, тем более, жертвенность для наших либеральных СМИ то же, что красная тряпка для быка. Служить надо интересам сугубо индивидуальным и своему клану, близкой по интересам социальной группе. Все остальное – «демагогия тоталитаризма» для дураков, для «лохов». Между тем в армии самое минимальное количество негатива по сравнению с преступлениями в быту, на улице, на автомобильных дорогах, среди хозяйствующих субъектов (заказные убийства и т.п.). Служба в армии молодых призывников – это продолжение того долга, а бывает, и жертвенности, которые творили на протяжении столетий наши предшественники ради сохранения и блага Отечества; это школа мужания, патриотизма, волевой подготовки новых поколений.

Либеральная публика по-прежнему грызет ту свою старую кость, на которую указывал И.А. Ильин.

Острая полемика, которую вызвала книга Ильина, очень поучительна для понимания позиций современных российских либералов, «правозащитников». Она ясно обнажила два умонастроения: православно-патриотическое и либерально-западническое.

Идеи Ильина поддержали иерархи Русской Православной Церкви, философы и военные. Митрополит Антоний отметил: если «не казнить не раскаявшихся злодеев, то они будут казнить мирных граждан». Ильин «глубоко и всесторонне понимает христианское учение о степени совершенства и смотрит правде в глаза без замалчивания» .

Архиепископ Анастасий Иерусалимский писал, обращаясь к Ильину: «Ваш труд зажигает сердце горящим дерзновением правды. < > Пусть Ваше смелое слово послужит светочем для всех, кто привык честно и нравственно мыслить, не уклоняясь в словесах лукавых. Оно явится укрепляющей солью для нашего словоблудия, приведшего нас к нынешнему плачевному состоянию» .

Твердую поддержку оказал профессор П.Б. Струве: «И.А. Ильин есть интересное и крупное явление в истории русской образованности. < > Такого как он русская культура еще не производила». В замечательной книге автору удалось «поставить и в определенном христианском смысле разрешить проблему противления злу силой». Оппонентам Ильина Струве задает убийственный вопрос: «Какой меч благословил Преподобный Сергий Радонежский, и каким мечом сражались иноки Пересвет и Ослябя?» .

Историк философии Р.Н. Редлих отметил «неустаревающее значение» книги Ильина, напоминающей о том, что «принципы мирного сосуществования и ненасильственного разрешения конфликтов» имеют «определенный этический предел» .

Классик русской философии Н.О. Лосский назвал книгу Ильина «ценной». Профессор православного богословского института в Париже А.В. Карташев писал: «Чрезвычайно ценной является в книге Ильина глубокая действительно уничтожающая критика индивидуального эгоизма-нейтрализма (этой последней основы всякого непротивленчества), заботящегося только о своем личном спасении, пытающегося отвергнуть … ответственность каждого за все совершающееся» .

Профессор А.Д. Билимович обратил внимание на двойную бухгалтерию «гуманистов». В их ожесточенных нападках на книгу Ильина «очень много злобы» и «фальши». Требующие сейчас христианской любви не вспоминали о ней, когда их товарищи по журналу или по партии признавали возможность бросать бомбы в выходящих из церкви губернаторов, разрывая в клочья ни в чем не повинных молящихся. Эти «две мерки уничтожают всякое доверие к их писаниям» .