Георгий Богословский - Беседы с учениками. Ноябрь-декабрь 2015

Учитель:А вы должны быть к переговорам готовы. Если вы идёте на деловые переговоры, вы понимаете, что вы идёте на встречу с таким же ангелом, как и вы, который тоже хочет выручить деньги. И понимать, что он будет хитрить и манипулировать, чтобы ему было удобно и выгодно. Вы всё должны это прикинуть и рассчитать, чтобы играть свою партию. И не ловиться на жадности или ещё на чём-нибудь.

Как-то человек знакомый спрашивал: «Можно мне большую сумму человеку дать? Он обещал мне большие проценты». Я говорю: «Скорее всего обманет». «Ну нет, он такой хороший человек!» Потом приходит: «Всё-таки обманул!» Потому что должен быть здравый смысл-то. Это мы берём чужие, а отдаём свои. Свои всегда отдавать сложнее.

Ученик:И как тогда этот человек думает, который его обманул?

Учитель:Это его проблемы. Это ж его проблемы! Он же не йог! Это же вы йог. Мы не требуем, чтоб все были йогами. Мы не требуем. Мы относимся с уважением к выбору каждого. Каждый может выбрать ту систему веры, которая ему ближе.

Ученик:Ну хорошо. А если меня обманули в такой ситуации?

Учитель:Это зависит от вас, как вы будете думать. Будете думать: «Какой он нехороший человек, что меня обманул». И какая вы не очень внимательная, что допустили этот обман. И какая вы робкая, что видели, что он обманывает, а не посмели ему сказать, что же ты делаешь, Вася, зачем? Я к тебе с открытым сердцем. То есть здесь вопросы, конечно. Они не простые. Конечно, они не легко решаются. Конечно, путь длинный к тому, чтобы взять и принять эту простую вещь, что все разные. В некоторых случаях хочется сказать: «Конечно, я допускаю, что все разные, но не до такой же степени! Понятно, разные, но не настолько же!» Они бывают разные настолько.

Ясно что-нибудь? Что-нибудь понятно?

Так же, как и все самые разнообразные верования. Мы говорили, я приводил пример. Очень сложно, если вы не в теме, допустить, что учёный занимается серьёзной вещью. Я, когда в институте ещё был, там проводили исследования на плазменном фокусе. И на плёнку сняли. Четыре здоровых мужика, серьёзные исследователи, физики глобальные плёнку смотрят. Я думаю: «Дай я тоже посмотрю!» Ни хрена не видно. Маленькое пятнышко, в микроскоп еле различимое. Может, это в плёнке дело? Все: «Ах! Как здорово!» Думаешь: «Надо же, да?» И так в сторону: «Надо же! Кто-нибудь со стороны посмотрел бы – пять мужиков, со мной вместе, маленький кусочек плёночки в микроскоп вставляют, и там такая фигулька». Не поймёшь. Можно с пылинкой спутать её. Но человек в теме понимает, что это не пылинка. Это плазменный фокус, там видеть его надо. А получение плазменного фокуса – это не просто. Это же огромная аппаратура, с километр техники. Трудно представить здравым умом, что какие-то частицы куда-то разгоняются. Это лишь некоторые расчёты подсказывают, что, наверное, что-то разгоняется. Ладно б мячик в бильярде! Там – раз, толкнул, он вроде загнался. А в этой конструкции не видишь, что внутри. Лишь серьёзный огромный микроскоп. И то не поймешь, что делается, только по косвенным измерениям. И поэтому, если не в теме, то, конечно, лучше с лопатами да вилами копать картошку. Оно как-то весомее и понятнее.

Или же что психологи делают? Вот у Крисс сомнения: «Что делают психологи? Не понимаю! Они всё говорят: какие-то там родители, что-то там мама… Что мама?» Она про маму давно уже забыла! Мама оставила, видите ли, свой след на её душе! Надо ещё душу найти и след мамы там отыскать! И психолог, главное, хоть бы скальпель в руки взял след этот найти. А то он только спрашивает: «Что, где, когда, зачем?» Всё! И считает, что выручил и помог, освободил, а Крисс выходит: «Что он сделал? Где? Какой след? Почему от мамы? А если от папы ещё рассмотреть?» То есть довольно сложно некоторые вещи даже вообразить и представить себе, что они имеют значение! А не случайно есть такая поговорка, что, когда юноша женится, опытная мама говорит: «Если ты хочешь узнать, что будет с твоей невестой лет через сорок, посмотри на её маму!» Когда посмотрит, о! И начинает думать: «Наверное, я выберу другой вариант. Наверное, другой вариант!» И сами можете посмотреть, что примерно в ста случаях из ста: проходит двадцать пять лет, и становится походка похожая, фигурка близкая.

Ученик:А с мальчиками тоже верно? Как папы будут? Мальчики будут как папа?

Учитель:С мальчиками я не буду выдавать всю тайну. Потому что след-то остаётся, и не только в душе.

Ученик:Нет, я-то имела ввиду совершенно другое. Что мама и её воздействие на меня всё равно зависит от меня.

Учитель:Каким образом?

Ученик:Ну с прошлыми моими жизнями.

Учитель:Не надо в прошлое лезть. Вы разберитесь в этой жизни! Даже элементарные вещи: если вы с мужем живёте лет сорок-сорок пять, то начинаете становиться похожими. Чисто внешне похожими, хотя никто лицо не изменял, чтобы быть одним лицом, нет. Но всё равно что-то внутри меняется каким-то образом. То есть, как ни крути, энергия есть, и биополе есть, и вы в нём находитесь. Представляете, сорок пять лет в одном биополе находиться?

Ученик:А кто больше становится похож: муж на жену или жена на мужа?

Учитель:Они вместе начинают изменяться, и становится уже некое среднее. Оно не всегда уловимо. И всегда кажется, что я могу изменить. Как алкоголик говорит: «Я не алкоголик, нет!» Так и здесь: «Нет, я от мамы не завишу. Конечно, не завишу!» Сейчас, ага! Всё, что мама сказала… Допустим, мама мальчику сказала: «Все женщины – б…» Мальчик наивный спорил с мамой, а потом через двадцать пять лет думает: «Мама была права! Один в один правильно говорила!» И куда от этого денешься? Мама сказала, смотришь этот след – мамин.

Хотя ребёночек сначала, наверное, ерепенился. Сначала ведь все такие наивные, все такие светлые. И вообще. И такое вдруг резкое выражение! Просто ещё не понимая, что хочется напрыгнуть, и надо, чтоб объект напрыгивания был более-менее не бомж и не пах слишком сильно. То есть об этих вещах надо не просто думать, а надо и в себе что-то менять. И менять всё, и не всегда это легко. Всегда это нелегко. Всегда это болезненно. И чем глубже изменения… Легко снимается верхний слой. Хуже снимается уже глубинная часть. Вот след мамы и папы – он снимается хуже, уже сложно его снять. Тут нужны серьёзные усилия, и так далее.

Ученик:А как же тогда не оставлять след в ребёнке? Это ж не получится никак.

Учитель:Всё равно какой-то след оставите.

Ученик:А возможно от мамы, от папы след снять?

Учитель:Если вы это уже осознаёте, вы можете сделать так, что это не будет иметь решающего значения. Одно дело, когда вы не осознаёте, он ведёт вас. Другое дело, когда осознаёте – отчего, что, зачем. Допустим, мама сказала, что все женщины – б… Он посмотрел на свою жену: «Б…, конечно, но любимая. Конечно, мама сказала, но ведь она же не со зла, а по любви. Да она же просто мне глаза открыла. Чтобы я понимал. И я хочу на сторону смотреть, и она тоже хочет смотреть, жена моя. Поэтому тоже пускай с кем-нибудь расслабится в это время».