Сергей Фирсов - «Якорь спасения». Православная Церковь и Российское государство в эпоху императора Николая I. Очерки истории

Владыка Филарет вошел в историю с печальной славой «упорного крепостника». Как дореволюционная, так и советская историография в этом были принципиально едины. Справедливо ли это обвинение и если да, то как его оценивать?

С самого начала повторю: Московский святитель, как и император Николай I, искренне боялся любых потрясений, желая «охранить» государство от политических пертурбаций. Но было и еще одно обстоятельство, на которое в годы Первой российской революции обратил внимание В. В. Розанов. Указывая, что и раньше, «и теперь» высказываются упреки по адресу как Православной Церкви, всего духовенства, так в особенности митрополита Филарета, «почему в свое время они не протестовали против крепостного права», публицист остроумно замечал напрасность этих жестоких упреков: «как бы они могли протестовать против крепостного права или хотя бы в душе своей священнической желать отмены его, когда им активно, со вдохновением указано: “Итак, отдавайте всякому должное: кому подать – подать, кому оброк – оброк, кому честь – честь”. Не мог же митрополит Филарет восстать против апостола Павла! Жестоко это требование» [192] Розанов В. В. Непростые пропуски // Его же. Около народной души. Статьи 1906–1908 гг. М., 2003. С. 216. . Приводил Розанов и слова из Послания апостола Петра, где говорилось о подчинении слуг своим господам (1 Пет 2:18), о том, что «угодно (Богу), если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо» (1 Пет 2:19). Подчеркивая, что митрополит Филарет, оставаясь христианином, не мог восстать против всеобъемлющей идеи «Голгофы» и идеи «креста», т. е. терпения, страдания и кротости, Розанов выводил справедливое заключение: без покорности и терпения все в христианстве «превратилось бы в золу и пепел, развеваемые ветром» [193] Розанов В. В. Непростые пропуски // Его же. Около народной души. Статьи 1906–1908 гг. М., 2003. С. 218. .

Однако, стоит ли это глобальное заключение учитывать при разговоре о русском крепостничестве XIX века? Полагаю, на поставленный вопрос возможно ответить, учитывая государственные взгляды (или учение) митрополита Филарета, до своей кончины убежденного, что «истинно разумеющие Евангелие никогда не находили и не найдут в нем демократического учения» [194] В. Н [ азаревский ]. Государственное учение Филарета, митрополита Московского… С. 172. . Отмена крепостного права в России ассоциировалась святителем с опасностью потревожить установленный порядок, повредить самодержавной монархии. Считая крестьянский вопрос темным, спорным и неразрешенным, не позволяющим предвидеть его грядущее решение, митрополит Филарет за два года до отмены крепостного права советовал епископу Тульскому Алексию (Ржаницыну) говорить о нем с большой осторожностью, указывая только, что император «печется о возвышении всех сословий, не исключая и низших». Ведь «может случиться, что мы не угадаем мысли правительства» и можем « на дороге политической оступиться в яму » (курсив мой. – С. Ф. ) [195] Цит. по: Мельгунов С. П. Митрополит Филарет – деятель крестьянской реформы // Великая реформа. М., 1911. Т. V. С. 159. .

Опасения владыки Филарета вполне типичны: точно также думал и святитель Игнатий (Брянчанинов), в ответ на обвинения в симпатиях к крепостничеству заочно (в феврале 1860 г.) ответивший А. И. Герцену, что желал бы благополучного решения крестьянского вопроса к радости народа и царя, но «без беспорядков, без потрясений государственных… чтоб свобода помещичьих крестьян была для них и для всей России даром царя, а не следствием замыслов, планов, возгласов якобинских» [196] «Во Христе сапер». (К столкновению А. И. Герцена и Преосвященного Игнатия Брянчанинова) // Богословский вестник. 1913. Т. 1. С. 207. . Привычка оценивать происходившее в православном (de jure) государстве не только с христианской, но прежде с политической точки зрения в условиях Российской империи для церковных иерархов было психологически естественно и закономерно. Ожидание инициативы «сверху» стало безусловным рефлексом русских архипастырей, знавших по собственному опыту, что светская власть «тяготеет» над духовной, но не спешивших сделать это знание достоянием гласности [197] В связи со сказанным стоит упомянуть о замечаниях митр. Филарета по поводу записки А. Н. Муравьева «О состоянии Православной Церкви в России» (1856), изображавшей состояние главной конфессии империи в неблагоприятном виде. Критически разбирая записку, митрополит, касаясь возможности восстановления патриаршества, подчеркнул: « если светская власть начала тяготеть над духовной (курсив мой. – С. Ф. ): почему один патриарх тверже вынес бы сию тягость, нежели Синод? ‹…› Очень ли велика разность в том, что в России первенствующий член Святейшего Синода не называется патриархом?» (Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам, издаваемое под редакцией преосвященного Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского. М., 1886. Т. IV. С. 145). Фактически это было признание того, что союз Церкви и государства в России далеко не безупречен с церковной точки зрения и дело заключается не в восстановлении разрушенной «формы» и возглавлении Церкви патриархом. Как это противоречило официальным заявлениям святителя о единении, согласии Церкви и государства, «не нарушаемых никакими взаимно противоречащими воззрениями»! .

Страх перед освобождением вызывался также и опасением того, что правительство не сумеет справиться с волнениями, которые возникнут в результате освобождения. Не сочувствуя решительным поворотам в народной жизни и предпочитая «держаться того порядка вещей, который установился издавна и пустил глубокие корни», митрополит Филарет, в результате стечения обстоятельств, оказался «первым провозвестником» освобождения крестьян [198] См.: Джаншиев Гр. [ А. ] Эпоха Великих реформ. СПб., 1907. С. 64. . Александр II поручил ему редактировать проект Манифеста об освобождении крестьян, составленный Ю. Ф. Самариным и Н. А. Милютиным. 5 февраля 1861 г. работа была завершена и митрополит отправил его в Петербург, приписав, что «в исполнение поручения его ввело верноподданническое повиновение, а не сознание удовлетворить требованию».

Примечательно, что из представленного ему проекта митрополит Филарет вычеркнул фразу: «в сей радостный для Нас и для всех верноподданных Наших день», так как полагал – происходившему «радуются люди теоретического прогресса, но многие благонамеренные люди ожидают оного с недоумением, предусматривая затруднения ‹…›» [199] Там же. С. 64–66. . Неслучайно он воскликнул за три дня до подписания Манифеста: «Господи, спаси царя и пощади всех нас. Теперь из Петербурга пишут об опасениях и, между прочим, что первый удар падет на высшее духовенство, монастыри, церкви» [200] Мельгунов С. П. Митрополит Филарет – деятель крестьянской реформы… С. 163. «Худо понятая мысль о свободе и нерассудительно преувеличенные надежды могут иметь последствием то, что некоторые крестьяне найдут новое свое положение не столь удовлетворительным, как ожидали», – писал митрополит Филарет в записке «Об обязанностях приходского духовенства при предстоящей перемене отношений крестьян к помещикам» еще 29 ноября 1860 г. (Собрание мнений и отзывов… Т. IV. С. 567). . И хотя в дальнейшем он характеризовал акт 19 февраля как «великое дело» [201] Мельгунов С. П. Митрополит Филарет – деятель крестьянской реформы… С. 156. Отмена крепостного права настолько назрела, что даже по словам К. Маркса, будь жив Николай I, и он отменил бы крепостное право (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 12. С. 607). , принципам «охранительной идеологии» он изменить не мог и не хотел. Либеральные начинания александровской эпохи вызывали у него тревогу и раздражение. Он, например, выступал против отмены телесных наказаний, заявляя, что из тезиса о создании человека по образу и подобию Божию нельзя вывести никакого заключения об их (наказаний) недопустимости. Если сделать личность виновного неприкосновенной для розог, вопрошал митрополит Филарет, «можно ли сделать личность всякого виновного неприкосновенной для оков?» [202] В. Н [ азаревский ]. Государственное учение Филарета, митрополита Московского… С. 123.