Сергей Еналеев - Астрология личности Иисуса Христа

Ш. Шихвердиев в своей статье «Астрологическая археология» (журнал «Астрология» № 4 за 1997 г.) утверждает, что начало служения Иоанна Крестителя приходится не на 28 или 29, а на 25 г. Мотивируется это тем, что по причине неправильного перевода текста начальную фразу третьей главы Евангелия от Луки, являющегося единственным источником хронологической привязки этого события, следует читать не «В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря…», а «В пятнадцатый же год правления Тиверия как кесаря…», и поскольку Тиверий (Тиберий) был три года соправителем императора Августа, который умер летом 14 г., отсчитывать пятнадцатый год нужно от 11, а не 14 г.

Поставив этот вывод себе в историческую заслугу и не обращая внимания на то, что даже если ошибка в переводе существует, она всё равно ни на что не влияет, ибо в обоих случаях, особенно во втором, речь идёт о правлении Тиберия в качестве полновластного кесаря (ведь если евангелист говорит о правлении Тиберия как кесаря, то, видимо, было время, когда он правил и не как кесарь), Шихвердиев, связывающий год рождения Иисуса с Вифлеемской звездой, представленной соединением Юпитера с Сатурном, для подтверждения своей правоты прибавляет к 7 г. до н. э., когда это соединение произошло, взятый из какого-то предания возраст Иисуса на время распятия, именно тридцать три года, и, получив в итоге 26 г., указывает на разницу в один год (от начала крещения в 25 г. до распятия в 26 г.), которая, дескать, и подтверждается евангелистами-синоптиками. Но вот незадача, никакого предания, где был бы указан последний возраст Иисуса Христа, не существует, а вычислен он исследователями Нового завета из тех соображений, что по свидетельству евангелиста Луки Иисус начал своё служение в возрасте тридцати лет, продолжалось же оно, согласно Евангелию от Иоанна, около трёх лет. И если брать в расчёт число 33, то указанная разница должна составлять не один, а три года, следовательно, говорить об исторической заслуге Шихвердиева не приходится, тем более, что привязка им начала служения Иоанна Крестителя к 25 г. обоснована очень плохо (по сообщению древнеримского писателя Светония, Тиберий был соправителем Августа менее одного, а не три года). Кроме того, стремясь к доказательству своих взглядов, Шихвердиев допускает прямую подтасовку исторического материала. Так, без всякого стеснения он приводит вычитанную будто бы у Иосифа Флавия сцену суда над Иисусом, в которой римские солдаты по знаку Пилата учиняют кровавый разгон оказывающей на него психологическое давление толпы, хотя, как не ищи у Иосифа Флавия, найти эту волнующую сцену невозможно, потому что разгон иудеев был связан не с судом над Иисусом, а, по данным самого историка, со строительством акведука, предпринятым Пилатом на деньги иерусалимского храма.

См. прим. 11.

Можно встретить утверждение, что монах Дионисий, определивший год рождения Иисуса, ошибся в своих расчётах, поскольку по его данным Иисус родился через четыре года после смерти царя Ирода, а это, мол, противоречит Евангелию от Матфея. Но не понятно, почему мы обязаны верить Матфею и почему не должны верить Луке. Надо полагать, что Дионисий тоже видел несоответствие в хронологии рождественских рассказов и именно поэтому сделал независимые от них расчёты.

Вызывает недоумение позиция того же Ш. Шихвердиева, когда он, с одной стороны, не доверяет Церкви и ищет истинный год рождения Иисуса Христа, а с другой — оставляет дату 25 декабря в качестве истинного дня его рождения, хотя сама же Церковь признаёт эту дату условной и выбранной только для того, чтобы из столь любимого римлянами праздника вытеснить его языческое содержание.

Иоанн, 7:12.

Матфей, 11:28.

Марк, 12:14.

Марк, 3:9.

Марк, 9:38–39.

Марк, 14:3–7; Лука, 19:37–40.

Нужно быть действительно смелым человеком, чтобы открыто проповедовать своё учение, несмотря на угрозу смерти.

Иисус не опускал рук при неудачах в миссионерстве, и, если его выгоняли из одного селения, он шёл в другое, пока ни добивался нужного результата.

Марк, 8:17–18, 9:19.

В этом отношении очень красноречив случай, когда Иисус проклял ни в чём неповинную смоковницу только за то, что он захотел есть, а на ней ещё не созрели плоды (Марк, 11:12–14).

Матфей, 16:23.

Дата рождения Иисуса определялась по Юлианскому календарю в системе астрономической, или математической, хронологии, ведущей счёт годов с нуля. В исторической хронологии принят такой порядок летосчисления, при котором 1 году н. э. предшествует не нулевой, а 1 год до н. э.

Иисус физически ощущал выходящую из него энергию (Марк, 5:30). Она была настолько мощной, что излечивала людей без участия воли Иисуса, если тот находился в добром расположении духа, и могла убить даже дерево, если Иисусом овладевал сильный гнев (Марк, 11:12–14, 11:20). Этот поражающий смертью гнев пугал людей и очень удручал родителей Иисуса ещё в его раннем детстве. Родители были даже вынуждены держать шестилетнего ребёнка взаперти, «ибо каждый, кто вызывает Его гнев, умирает» (апокрифическое Евангелие Детства, XIV).

Многие астрологи вместо этого фундаментального принципа пользуются подсказкой евангелиста Луки о ночном времени рождения Иисуса. Однако рождественское повествование Луки не находит ни малейшего подтверждения у евангелиста Матфея, потому что их рассказы являются не более чем выдумкой, а раз так, то выдумана и история с пастухами, которым ангел возвестил ночью о рождении божественного младенца.

Марк, 2:6–8; Иоанн, 4:16–19, 4:29.

Марк, 8:14–21.

О внешнем облике Иисуса в Евангелиях ничего не сказано. Однако о нём можно судить по знаменитому ветхозаветному пророчеству, которое, видимо, не без основания используют раннехристианские писатели в качестве доказательства прихода Иисуса как мессии: «Нет в Нём ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в нём вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умалён пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице своё» (Исаия, 53:2–3). Один из этих писателей, Тертуллиан, так говорит об Иисусе: «Облик Его был лишён какой-либо красоты и обаяния. Поистине, неужели нашёлся бы смельчак, который бы нанёс малейший вред телу, если б оно отличалось необычайной красотой и было озарено небесным сиянием? Кто бы покрыл плевками лицо, если бы уродство, которое наложил на Себя Иисус и которое сделало Его презренным в глазах людей, не представляло это лицо заслуживающим одних лишь плевков?» [3]. Уже упоминавшийся нами эпикуреец Цельс отмечает то же: «Люди рассказывают, будто Иисус был мизерного роста и с таким некрасивым лицом, что оно вызывало отвращение» [3].