Evgenii Shan - Буддистский монастырь Тхеравада. Монах Джарувансо

– Ачжан, могу я прийти в монастырь?

– Сколько ты хочешь быть монахом? Год, два?

– Не знаю. Три месяца, пансу, год, может два… сколько смогу. Не знаю.

– Понимаю, – Луанг По вынес несколько печатных листков, – как выучишь это, так приходи, У тебя есть деньги?

– Нидной (немного).

– Ничего. У меня есть, – настоятель улыбнулся.

– Я смогу выучить это за три недели, – выучивать четыре печатных листа на пали не показалось слишком трудным.

Вернулся домой, зажёг благовония и принялся читать. Почти все казалось удобоваримым, кроме нескольких длинных слов. Жена озвучила их, и дело пошло. Иногда казалось, что выучить невозможно, иногда казалось, что все идёт ладно, ритмичные слова укладывались в мозгу сами. Утром при медитации, вечером перед сном. Иногда днём, превозмогая лень и расслабленность, читал, читал, читал… Когда удавалось без запинки читать, записывал этот кусок на диктофон и прокручивал перед сном еще раз, но такой метод почему-то больше раздражал. Хотя, возможно, и давал свои плоды.

Через три недели, уже вместе с женой, приехали в монастырь снова. Ачжан, улыбаясь, объяснял важность точного повторения формул «укаса», жена кивала, сложив руки в вай, потом перевела всё, хоть и сам Шан понял разговор. Через неделю, когда захочешь, можно приезжать. Настоятель повёл Шана в угол монастыря, к воротам, но за деревьями, показал двухэтажное здание общежития.

– Будешь жить сначала там, потом там, – неопределённо махнул рукой в сторону убосот.

– Сатху, я прийду через неделю.

Буддистским монахом в Таиланде, действительно, может стать каждый по своему желанию, но… одного просто желания далеко не достаточно. Тайская сангха достаточно настороженно относится к туристам-буддистам, и «рукоположение в монахи» проводит не так часто, как расписывают блогеры. Конечно, существуют ретритные центры, которые учат основам буддистской медитации и основам философии, через такой ретрит в своё время проходил и я. Существует ответвление-секта Дхаммакайя, которая собирает в «монахи» большое количество и иностранцев, и тайцев. Большое количество тайцев не означает подавляющее большинство. Подавляющее большинство к дхаммакайя относятся настороженно. Есть монастыри-медитационные центры Тхеравада, Лесной Сангхи, одной и признанных школ старого буддизма. Но пострижение в монахи в таких центрах не является посвящением в буддистские монахи в том смысле, который в него вкладывают сами тайские монахи и тайское население. Хотя оговорюсь, тайцы к иностранцам, желающим прикоснуться к буддизму, относятся очень доброжелательно. В тайской традиции это называется «упасака» – человек следующий за учением Будды.

Такая настороженность к пострижению иностранца, да и тайца, основывается на величайшем уважении к буддистскому монаху (как бы это ни пытались оспорить «продвинутые» экспаты). Авторитет монаха в стране очень высок, а его положение в обществе никем не оспаривается. Еще надо заслужить такой статус, хотя он отчасти основывается на традиции, авторитетах прошлых и нынешних патриархов. Конечно, уважение, не только тайцев, объясняется еще и теми ограничениями, которые берут на себя монахи. Как сказал один мой товарищ алтаец в далекой юности – «вот же какая разница поразительная между босым буддистским монахом и православным священников на новом джипе».

До самого пострижения упасака-послушник некоторое время, от недели до двух, помогает монахам в монастыре, следует пяти заповедям неукоснительно и… учит буддистские тексты. Надо сказать, само «прошение о рукоположении» тоже довольно длинный документ на пали, который иностранцу сложно сразу выучить наизусть. А ритуал рукоположения требует именно устного прочтения обращения к старшим монахам и ломпо. Но зато весь ритуал обставлен торжественно и «по-настоящему», чтоб никто не сомневался в серьёзности мероприятия. В случае с тайцами. присутствуют все родственники. Они обязательно сделают подношение – тамбун. Для тайской семьи пострижение в монахи одного из членов – важное событие и для всех большоt достоинство, честь. Плюс к карме, как говорится.

И каждое утро на сбор пожертвований и благословение жителей на день грядущй. По дорогам, улицам, рынкам босым в любую погоду…

Ринда весь день провела с мужем, озабоченная, пытающаяся иногда улыбаться. Заехали в спецмагазинчик и купили дополнительно белый костюм послушника к имеющимся двум парам белых туристических штанов и рубашек.

– У меня есть хороший матрасик, хочешь? – грустно спросила она.

– Не, тирак, не надо.

– А подушку?

– Тирак, монах не должен иметь много вещей.

– Но кто тебе там даст что-то, чтоб спать… Через три месяца снимут локдаун и ты сможешь опять работать.

– Нет, я хочу пробыть монахом пансу. Мне надо подумать и разобраться в себе. Что в жизни я делал хорошо, а что неправильно.

– Ок, – кивнула она. Они поехали в монастырь.

Ачжан 1 1 словарь некоторых терминов, понятий дан в конце книги принял обыденно и спокойно. Сразу повел и показал на второй этаж, стоящего в сторонке общежития. Поднялись на второй этаж, открыли крайнюю комнату-кути. Пыльно и пусто. В углу встроенный в стену шкаф с какими-то чужими вещами культовыми, статуэтки Будды и пара небольших сосудов под прах, маленькие чеди… В углу грязный столик со статуэткой Будды и чашкой с песком для благовонных палочек – ту.

– У меня есть свои Будды, можно? Вот старинный из Аютхайя.

– Из Аютхайя?! Да, можно. Теперь это твоя комната, – ачжан указал на подстилку, лежащую на двух тонких циновках, пару плоских маленьких подушек, и ушёл.

Шан сходил вниз, нашёл швабру и ведро, вымыл пол в кути, и выставил глиняного аютийского Будду на столик. Рядом с ним красного из Бангкока чуть поменьше.

– Ещё чего-нибудь надо? Чашки, ложки, кружку?

– Есть уже. Надо столик.

Ачжан сходил в соседнюю комнату и указал на такой же столик, как у Шана в кути. Потом еще принёс откуда-то стул.

– Сатху, – Шан сложил ладони у лба, – я уже вымыл тут.

На этажи появились два каких-то парнишки и пара монахов которые стали прибираться в соседних комнатах и вымыли пол во внешней галерее. На Шана обращали внимание только вскользь, он не был новичком или незнакомцем. Шан сходил к сала, где Ринда терпеливо сидела и ждала его.

– Вентилятор есть, подушка есть, матрасик есть…

– Ты не взял вешалки, как будешь сушить бельё? – Ринда спокойно смотрела на него расширившимися глазами, – тебе надо что-нибудь еще?

– Ничего. Тут, наверное, всё есть. Езжай, тирак.

– Когда назначат буат-подстриг ты обязательно сообщи мне. Мама хочет тоже приехать из Нонг-Кхай, и Эппн, и кхун Тот.