Герхард Хазел - Постигая живое слово Божие

Отныне Библии надлежало иметь дело только с проблемами веры и морали и не затрагивать более проблем научных. Мы уже касались влияния этого современного, натуралистического взгляда, сказавшегося на классической либеральной теологии и неоортодоксии. Наука обрела автономию и в целом сохранила ее. Однако, начиная с шестидесятых годов нашего века, в Соединенных Штатах благодаря межконфессиональным усилиям была разработана библейски обоснованная креационистская модель мира, которая наряду с теорией эволюции преподавалась в средних школах [47] См. учебник для средних школ по вопросам креационизма: Scientific Creationism, ed. H. M. Morris (San Diego: Creation-Life Publishers, 1974). в дополнение к другим дисциплинам [48] Начиная с 1974 года Церковь АСД с помощью Института научно-геологических изысканий издает научных журнал «Origins», посвященный вопросам креационистской теории. .

Вторая революция касается науки истории. Также начав свое развитие в ХVII в. (веке Просвещения), историческая наука продолжала его на протяжении последних четырех столетий [49] См.: R. G. Collingwood, The Idea of History, 2d ed. (New York: Oxford, 1956), pp. 46 — 204. . Эрнсту Трельчу (1865 — 1923), немецкому богослову, ставшему историком [50] R. H. Bainton, «Ernst Troeltsch—Thirty Years After, Theology Today 8 (1951):70 — 96; W. Bodenstein, Neige des Historismus. Ernst Troeltsch Entwicklungsgang (Gutersloh: G. Mohn, 1959). и оказавшему значительное влияние на современную богословскую деятельность [51] Van A. Harvey, The Historian and the Believer, 2d ed. (Toronto: Macmillan, 1969), pp. 3 — 37; Krentz, Historical-Critical Method, p. 85. , приписывают классическую формулировку современной историографии: для изучения истории используется историко-критический метод, осмысляющий ее как замкнутую сферу всегда неразрывно связанных между собой причин и следствий, в которой «историк не может допустить сверхъестественного вмешательства в причинную связь как основу его работы» [52] R. W. Funk, «The Hermeneutical Problem and Historical Criticism, in «The new Hermeneutic, ed. J. M. Robinson and J. B. Cobb, Jr. (New York: Harper amp; Row, 1964), p. 185. .

Р. Бультманн следующим образом выразил сущность исторического метода: «Исторический метод предполагает, что история — это единство в смысле всегда неразрывной цепи следствий, в которой отдельные события связаны между собой последовательностью причины и следствия. Исторический метод допускает, что в принципе можно весь исторический процесс понять как замкнутое единство» [53] R. Bultmann, «Is Exegesis Without Presuppositions Possible? » in Existence and Faith, ed. S. M. Ogden (Cleveland/New York: World Publishing Co., 1960), pp. 291, 292. .

И хотя в данном случае может возникнуть небольшой вопрос о природе причинно-следственной связи, реальная проблема заключается в том, может ли трансцендентная причина найти свое место в этой концепции истории. Например, может ли Бог, трансцендентный Бог, посредством божественного действия определить ход исторического процесса или историческое событие? Посмотрим, как отвечает на этот вопрос Р. Бультманн. «Эта замкнутость, — пишет он, — означает, что непрерывная цепь исторических событий не может быть разорвана вмешательством сверхъестественных, трансцендентных сил и поэтому «чуда» в данном смысле слова не существует» [54] Ibid., p. 292. . При таком взгляде на историю любая форма божественной активности отрицается или считается невозможной. Это означает совершенно имманентный взгляд на историю, покоящийся на горизонтальном уровне без какого-либо вертикального, трансцендентного измерения.

Каким образом историко-критический метод пришел к такому пониманию истории? Ответ дан в трех основных принципах этого метода. Первый принцип — принцип корреляции [55] E. Troeltsch, Gesammelte Schriften (Tubingen: Mohr, 1913), 2:729 — 753. — означает, «что явления исторической жизни человека настолько взаимосвязаны и взаимозависимы, что всякое радикальное изменение, возникшее в какой-либо точке исторической цепи, непременно оказывает воздействие на ее непосредственное окружение» [56] Harvey, The Historian and the Believer, p. 15. Принцип корреляции ссылается на «взаимодействие всех проявлений духовно-исторической жизни» [57] Troeltsch, Gesammelte Schriften, 2:733. . Второй принцип — принцип аналогии — определяется как «фундаментальная гомогенность (однородность) всех исторических событий» [58] Ibid, p. 723. в том смысле, что «мы можем выносить вероятностные суждения только в том случае, если допускаем, что наш нынешний опыт радикально не отличается от опыта наших предшественников» [59] Harvey, The Historian and the Believer, p. 14. . Говоря проще, принцип аналогии означает, что «наблюдение аналогий между сходными событиями прошлого дает возможность наделить их вероятностью и объяснить неизвестное за счет известного» [60] Troeltsch, Gesammelte Schriften, 2; 732. . Фундаментальной в использовании принципа аналогии является его ценность как средства познания.

Третий принцип историко-критического метода — это принцип критицизма, согласно которому «наши суждения о прошлом нельзя классифицировать просто как истинные или ложные, но следует рассматривать как просто претендующие на большую или меньшую степень вероятности и всегда открытые для пересмотра» [61] Harvey, The Historian and the Believer, p. 14. . Этому принципу присущ момент относительности нашего знания и, следовательно, гипотетичности человеческих суждений [62] О влиянии теории относительности в теологии см.: Gilkey, Naming the Whirlwind, pp. 48 — 53. . Согласно некоторым философам истории принцип критицизма надо применять в психологическом смысле, делая это для того, чтобы определить:

1) что имел в виду автор того или иного документа;

2) верил ли он в то, что говорил;

3) была ли оправданна его вера.

Каковы же значения этой концепции истории применительно к авторитету Библии и для теологии в целом? Эрнст Трельч (1865 — 1923), сформулировавший эти принципы в их классической форме, полагал, что принципы исторической науки несовместимы с исторической христианской верой и, следовательно, с библейским свидетельством, потому что библейская религия основана на сверхъестественной деятельности Бога [63] R. Bultmann, «Is Exegesis Without Presuppositions Possible? », pp. 291, 292. . Таким образом, Библию нельзя считать сверхъестественной богодухновенной книгой. «Библия доступна пониманию только в терминах ее исторического контекста и подчинена тем же принципам толкования и критики, которые применяются к любой другой древней литературе» [64] Harvey, The Historian and The Believer, p. 5. .

Библия утверждает наличие сверхъестественной деятельности Бога в истории, однако применение принципа аналогии, требующего, чтобы все события прошлого имели аналогию или сходство с событиями настоящего, не оставляет места для таких событий, как творение, грехопадение, исход, а также для «божественной природы Иисуса и сверхъестественных событий чуда и воскресения» [65] Ibid., p. 15. .