Иларион (Алфеев) - Святые наших дней

Период между окончанием войны и смертью Сталина в 1953 году обычно рассматривают как относительно благополучный для Русской Православной Церкви. На самом же деле государство по своему характеру оставалось атеистическим, антирелигиозная пропаганда не прекращалась ни на минуту, а Церковь, несмотря на временные послабления, продолжала фактически находиться в гетто и жила своей, закрытой от общества жизнью.

Иван Павлов (справа) в годы учебы в Московской духовной семинарии

В 1948 году Московская духовная академия и семинария переехали в Троице-Сергиеву лавру. Иван Павлов окончил семинарию в 1950-м, а академию в 1954 году со степенью кандидата богословия за сочинение «Учение о таинствах в творениях Отцов Церкви I–II веков христианства».

Студент Московской духовной академии Иван Павлов

Семь лет обучения в Московских духовных школах были для Ивана Павлова временем полного погружения в православное богословие. Как и на фронте, он продолжал ежедневно читать Евангелие, но теперь мог познакомиться с обширными толкованиями на него святителя Иоанна Златоуста и других древних Отцов Церкви. Он основательно изучил Ветхий Завет, догматическое богословие, историю Церкви и другие дисциплины, входившие в семинарский и академический курс.

Иван не отличался выдающи-мися интеллектуальными способностями и не стремился к тому, чтобы стать академическим богословом. Его интересовало прежде всего практическое молитвенное делание, и душа его тяготела к монашеству. В характеристике, полученной им по окончании академии, отмечалось, что он «на протяжении всего времени его занятий в Московских духовных школах был безупречного поведения. Его трудолюбие и прилежание в занятиях, его дружественное, по-товарищески отзывчивое обращение с сокурсниками всегда и всеми отмечались как основные черты его характера».

Экзаменационная сессия в академии завершилась 15 июня 1954 года. В этот день Иван Павлов написал прошение наместнику Троице-Сергиевой лавры архимандриту Пимену (Извекову), будущему Патриарху Московскому и всея Руси: «Имея давнее влечение к иноческому образу жизни, я имею сердечное желание в настоящее время после окончания духовной академии поступить в обитель преподобного Сергия и нести все послушания, какие будут на меня возлагаться. Поэтому прошу Вас, отец наместник, принять меня в число послушников братии Троице-Сергиевой лавры».

Прошение было удовлетворено, и он стал послушником лавры. 25 августа 1954 года наместником лавры архимандритом Пименом он был пострижен в монашество с наречением имени Кирилл в честь преподобного Кирилла Белозерского, день памяти которого (22 июня) совпадает с днем начала войны.

Митрополит Вениамин (Федченков)

8 октября того же года, в день памяти преподобного Сергия Радонежского и в свой 35-й день рождения, монах Кирилл был рукоположен в сан иеродиакона в Успенском соборе лавры. Рукополагал его митрополит Ростовский и Каменский Вениамин (Федченков) – иерарх с яркой и необычной биографией. В годы революции он занимал должность епископа армии и флота в «Вооруженных силах Юга России», которыми командовал белогвардейский генерал Врангель, а после революции оказался в эмиграции. Долгие годы служил во Франции, потом в Америке, а после войны вернулся в Советский Союз. Он был автором множества богословских и исторических трудов, включая книгу мемуаров, в которой рассказал о революции и о своем участии в Белом движении. Под конец жизни он был многими почитаем как старец.

Иеродиакон Кирилл (Павлов)

Митрополит Иоанн (Разумов)

30 ноября 1954 года в Трапезном храме Троице-Сергиевой лавры иеродиакон Кирилл (Павлов) был рукоположен в сан иеромонаха другим выдающимся иерархом – епископом (впоследствии митрополитом) Псковским и Порховским Иоанном (Разумовым).

Дальнейшая жизнь архимандрита Кирилла небогата внешними событиями. Внешняя канва его биографии вполне соответствовала обычной «карьере» лаврского монаха: через пять лет после рукоположения возведен в сан игумена, а еще через шесть – в сан архимандрита.

Игумен Кирилл (Павлов)

Однако смысл монашеской жизни он видел не в продвижении по служебной лестнице, а в непрестанном внутреннем предстоянии Богу, в молитвенном ходатайстве за ближних и помощи им советом и любовью. Не должности и сан, а этот особый дар – носить в сердце множество людей и предстательствовать за них перед Богом – сделали его уникальным явлением в истории Троице-Сергиевой лавры и в целом Русской Православной Церкви.

К середине 1960-х годов отец Кирилл получил широкую известность в качестве духовного наставника, к которому стекалось множество верующих. Люди шли к нему на исповедь и просто на беседу – чтобы получить от него духовный совет или наставление, чтобы найти помощь в решении внутренних и внешних проблем. Его дверь была открыта для посетителей днем и ночью, но главное – для каждого было открыто его сердце.

Популярность молодого священника не осталась незамеченной за стенами лавры. К тому времени в самом разгаре была очередная волна гонений на Церковь. В отличие от сталинского периода, когда священников физически истребляли, а храмы взрывали, теперь гонения приобрели иной характер. Была сделана ставка на «отмирание» религии как «пережитка прошлого». А дабы помочь этому отмиранию, власти инициировали мощную пропагандистскую кампанию в прессе. Нападкам подвергались иерархи и выдающиеся пастыри.

Не обошла газетная кампания и отца Кирилла. В загорской газете «Вперед» в 1964–65 годах вышло несколько посвященных ему статей, где он обвинялся в безнравственном поведении, а окружавшие его лица – в мракобесии и кликушестве. Одна из статей так и называлась: «Кликуши отца Кирилла».

Ответом на эту кампанию со стороны пастыря была молитва – универсальный ответ христианина на все посылаемые ему испытания. В Великом посту 1964 года он произнес проповедь «О необходимости молитвы среди искушений», в которой говорил о страданиях Спасителя на Кресте: