Вероника Гиндер - Пятидесятники Приенисейской Сибири. Специальное издание

Территория Трубчевского уезда в советский период переходила из одного региона в другой: до 1920 года был в Орловской области, в 1920—1928 годах – в Брянской губернии, в 1929—1936 годах – в Западной области (с центром в Смоленске), в 1937—1944 годах – в Орловской области, с 1944 года – в Брянской (причем в 1963 году вошла в Почепский район). Так или иначе, но среди других уроженцев этого района в разных уголках Приенисейской Сибири попадались евангелисты (прохановцы, ВСЕХ).

Об Иване Анисимовиче из мартиролога красноярского общества «Мемориал» известно, что он был грамотным русским крестьянином, проживал в деревне с женой Акулиной 55 лет, тремя дочерьми, взрослым сыном, невесткой и годовалым внуком. В 1929 году его большую семью лишили избирательных прав. 9 марта 1930 года главу семьи арестовали за то, что собирал людей для чтения Евангелия и призывал невступать в колхоз, проводил антисоветскую агитацию. Через три дня было принято решение о его судьбе 10 лет лагерей с конфискацией всего имущества и пять лет ссылки в Туруханском крае. Однако через полтора месяца решение было пересмотрено краевым судом в пользу пятилетней ссылки и конфискации всего имущества. Семья была выслана за пределы района 89 89 Там же. . В середине 1960-х годов деревня Старо-Свинино была затоплена из-за строительства Красноярской ГЭС.

– Усть-Можарская трудовая колония.В 1930-е годы многие жители Курагинского и близлежащих районов подверглись лишению избирательных прав, раскулачиванию и высылке на Артемовский рудник. Неподалеку от него была в 1933 году была организована Усть-Можарская трудовая колония:

«При образовании трудовой колонии решались сразу две проблемы: рудник освобождался от инвалидов, многосемейных и несовершеннолетних, а леспромхоз приобретал практически бесплатную рабочую силу, которая помогала заготавливать древесину.

Колонию решили разместить в медвежьем углу в устье Можарки. На это были свои причины: до ближайшей железнодорожной станции – Абакана не одна сотня километров, чтобы до нее добраться, надо было переплыть пять рек, что сводило на нет попытки побегов.

Для колонии было отведено 350 га земли селения Тюхтяты и 20 000 га из Казырской лесной дачи. Из этого количества пригодными для земледелия оказались лишь 50 га. Все удобные земли в то время были заняты колхозами «Тайга», «Тайга за пятилетку» и единоличниками. Поэтому спецпоселенцам досталась территория, изрезанная оврагами, заболоченная, заросшая лесом» (Судьба…).

«По воспоминаниям первых поселенцев, при переезде и устройстве деревни они пережили настоящий ад. Везли всех зимой, без продуктов, небольшими партиями. Одежды и обуви тоже почти не было. Обувь шили из самодельных шкур, а на платья использовали иногда мешки, которые давались под зерно. Сначала выбирали людей покрепче, чтобы они смогли построить бараки. Когда привезли сосланных на место, то здесь не было ни одного домика, они делали шалаши, рыли землянки в мерзлой земле, рубили мерзлые деревья, чтобы хоть что-нибудь соорудить для жилья…

Люди жили в холодных бараках по восемь семей, вдоль стен стояли нары, была одна печка и рамы в один ряд. На каждую семью в 6—8 человек полагалось 4 кв. м нар. Позже бараки достраивали и жили по четыре семьи, а когда заняли общую площадь, то стали в бараке жить по две семьи. Взрослые и дети умирали от голода, холода и непосильных работ беспощадно, каждый день увозили по 8 -10 гробов.

Трудколония в основном трудилась на лесозаготовках. Работая не покладая рук, люди получали минимум продуктов и оплаты, если она была. Кто впоследствии заводил хозяйство, должен был отдавать за него большие налоги. Люди жили в основном тем, что выращивали на своих огородах: картошкой и овощами. В то время на рабочего выдавали в месяц по 16 кг, на иждивенца – 8 кг муки, в основном жили на драниках и паренках из овощей.

До двенадцати лет дети могли на месте закончить четыре класса образования, а дальше шли работать. Редко, тех, кто был слабее здоровьем, и не мог пригодиться в работах, отпускали учиться дальше…

Спецпоселение почти не охранялось. Только в конце деревни, где можно было уплыть по Кизиру, стояли охранники, но без оружия. Люди пытались бежать, покупали документы. За попытки побега сильно строго не наказывали, тех, кого ловили, садили в каталажку на трое суток, кто сдавался сам – на сутки. В 35-ом году Усть-Можарская трудовая колония была реорганизована в неуставную сельхозартель. В военные годы ссыльных, как преступников забирали в трудовую армию, некоторые были оправданы в 42-ом году. Спецкомендатуры упразднили и организовали колхоз имени «Чкалова», люди вздохнули свободно, стали работать за трудодни и получать заработную плату. Но до 1954 года местные власти не давали хорошим работникам уезжать из мест ссылки» (Никулкина).

Всвязи с этим рудником в мартирологе красноярского общества «Мемориал» упоминается Балуев Егор Зиновьевич (1857 г.р.), мельник села Каратуз, лишенный избирательных прав и в 1931 году приговоренный с семьей к ссылке Нарымский край. Он успел распродать хозяйство и скрыться до высылки. Все члены его семьи по одиночке бежали из ссылки: сначала – на Артемовский рудник, а затем перебрались в Красноярск 90 90 Картотека // Мартиролог Минусинского региона 1920-1950-х гг. URL: http://xn–80agomcobmbs.xn–8sbahmlpvellw0ag7lzb.xn–p1ai/?mode=carts (дата обращения: 21.09.2020). .

Непосредственно в Усть-Можарской трудовой колонии отбывали 10-летний срок баптисты: Козлов Трофим Корнилович (Корнеевич), Сторожев Тимофей Георгиевич, Мотовилов Иван Иванович, Сорочинский Сергей Васильевич, Охотников Терентий Васильевич, Герасимов Иван Васильевич 91 91 Там же. .

На примере репрессированных Усть-Можарки можно наблюдать как одни и те же люди после первого осуждения становились фигурантами новых уголовных дел, нередко – с более широким кругом фигурантов.

По делу Герасимова И. В. в 1933 году проходило 10 проповедников, сам он получил 10 лет ссылки, был расстрелян 5 апреля 1938 года в Минусинске. Вместе с ним в 1930-е годы были репрессированы и находились в колонии: Коровкин Дмитрий Федорович (5 лет лагерей), Марикуца Иван Семенович (5 лет лагерей), Мешаковы Иван и Степан Ивановичи (по 5 лет лагерей), Сафроненко Михаил Титович (10 лет), Филоненко Иван Иванович (10 лет лагерей) 92 92 Там же. .

В 1960-е годы в Курагинском районе находился в ссылке один из саратовских пятидесятников. Наличие евагельских верующих могло облегчить основание пятидесятнической общины, так как пятидесятники в ссылке в поисках духовного общения посещали родственные группы за неимением собственных. Сейчас в Курагино у ОЦХВЕ имеется своя религиозная группа.

– Томиловка.Во второй половине 1920-х годов в Каратузском районе пятидесятничество приняли жители Томиловки. В Томиловке Каратузского района жили добровольные переселенцы. В 1920-е годы здесь жила группа баптистов, которой руководил Егор (Григорий) Морозов. Однако через некоторое время сюда из Казанской губернии приехала какая-то женщина, под влиянием которой вся община стала пятидесятнической. Только Егор Морозов остался баптистом и вынужден был теперь проповедовать в другой деревне, Листвянке. А женщина в 1929 году выехала из региона 93 93 Гиндер, ч. 1, с. 166. .