Максим Пичугин - Духовная Революция

То есть эта структура, просто разводила пряталась под новой маской – меня нет, очень ловко пряталась. Вот момент этого осознания и стал решающим, как будто мыльный пузырь лопнул, очень тонкая скорлупа треснула и цыплёнок вылез наружу, куколка раскрылась и бабочка расправила влажные крылья. Как бы это описать —то, жизнь хлынула в этого мертвеца отовсюду, каждое чувство стало острым как кинжал, этой жизни не было границ, это и был я. Я есть, я всегда был этим… И это была чистая радость бытия, которой хотелось делиться.

Я был благодарен Сергею за то, что он для меня сделал, но эта благодарность не переросла в некое слепое поклонение или почитание… Да и как это вообще возможно, когда понимаешь что природа у нас одна и та же, никто не может быть выше или ниже. Поэтому наши отношения стали дружескими, хотя Сергей долго работал со мной как мастер, потому что некоторых вещи я не понимал до конца, ведь собственно метод ведёт за пределы того, что называют просветлением.

К пониманию того, что представление о вселенной как об едином сознании – точно такая же относительна истина как и представление о том, что это – совокупность различных существ и вещей. Оно и так и так одновременно, все представления равны по истинности и всё то что мы видим как себя и мир, является ничем иным как работой воображения, но так как кроме воображения ничего-то и нету, это же самое является и реальностью, просто вот так эта реальность устроена.

И когда понимаешь это, тогда можно вести здесь осознанную игру в себя, словно в осознанном сне. Вот об этой игре и идёт речь, когда я говорю, что являюсь автором своей жизни. И эта игра, божественная лила, о которой говорят индусы, ранее происходившая неосознанно, теперь происходит осознанно. Опять же подчёркиваю эта осознанная игра становится возможной только после того, как образ себя, выстроенный социумом, больше не принимается за себя самого, когда осознанна пустотная природа этого образа, то, что за ним никого нет самосуществующего, потому что весь он составлен из компонентов, которые также не существуют сами по себе.

Проявленный мир, по природе своей, подобен иллюзии – иллюзорен.

Иллюзорен и иллюзия – не одно и то же.

Иллюзорен – означает, что все субъекты пустотны, на субстанциональном уровне, но на функциональном уровне они действуют.

Это отдельная история о промежуточном этапе моего духовного поиска.

Хочу поделиться с вами одним своим переживанием. Я называю его сатори, исходя из такого определения, использующегося в медитативной практике дзен: сатори – «внутреннее персональное переживание опыта постижения истинной природы (человека) через достижение «состояния одной мысли» (санскр. дхьяна или яп. дзэн).

В медитативной практике дзэн считается, что достичь состояния сатори можно, помимо медитативной практики, благодаря тривиальным, ординарным событиям и предметам.» – Википедия

Это произошло в тюремной камере, где я находился в течении 2-х месяцев. В общей сложности я провел в тюрьме больше года, но вот конкретно в этой больничной камере для людей с психическими заболеваниями мне пришлось находиться 2 месяца. Уже состоялась судебно-психиатрическая экспертиза, уже был суд, который признал меня невменяемым с диагнозом параноидальная шизофрения с угрозой для общества, уже давно должны были перевести меня из тюрьмы в больницу.

Я устал от тюрьмы. Больше года в сырых бетонных камерах, практически без прогулок, без свежего воздуха, постоянные шмоны, нервные стрессы, вынужденное общение, невозможность побыть в одиночестве… И вот, суд состоялся… ура… скоро этот кошмар должен закончиться. Но я продолжаю сидеть в этой камере. Неделю за неделей. И этот срок никуда не идет, не идет в зачет принудительного лечения, я сижу впустую просто потому, что начальство тюрьмы не выделяет автозак до таганрогской больницы.

Я был очень зол и я очень страдал, я ненавидел это место и этих тюремщиков всей душой. И вот, в один прекрасный день смотрящий нашей камеры Крон достает через знакомого земляка-баландера немного марихуанны средней силы. К слову, меня посадили в тюрьму за то, что я собирал дикорастущую коноплю в поле. У меня был целый рюкзак свежей дикой конопли (хотел сварить молоко) и мне припаяли статью 228 ч.2 – хранение в особо крупных размерах (до 7 лет лишения свободы). Я тогда очень был привязан к продуктам из конопли, пил молоко, ел кузьмич, писал фантастические рассказы и наблюдал фиолетовое свечение вокруг пальцев рук. Я был настоящим волшебником. В холодильнике у меня всегда стояла бутылочка из-под йогурта, наполненная зеленоватым зельем. Но все это прекратилось внезапно и трагически…

В этой камере сидели одни наркоманы. Такие матерые наркоманы с маковой зависимостью, без вен, хотя у Крона вены частично восстановились. И в тот день мы все покурили конопли. Это была большая радость для нас, это случалось очень редко. Мы много смеялись, поели сладостей подурачились вдосталь. Прошло, наверно 4 или 5 часов, накуренность тоже медленно проходила… Кажется я сидел отдельно от всех на шконке и курил сигарету. Я внимательно наблюдал за пылающим огоньком на кончике сигареты, наблюдал как поднимается дым, выпускал кольца… И потом это произошло. В моей голове исчезли мысли, осталось только осознание, что мыслей нет, но я есть. И так странно все происходило… Будто у меня в голове появился маленький клапан или выключатель, который обрывал каждую, пытавшуюся проскочить мысль. Они (мысли) немного потолкались и перестали поступать вообще. В тот момент я почувствовал, как разливается во мне великая радость, я засмеялся: смеялся, смеялся и не мог остановиться, а сигарета в моей руке не заканчивалась. Все оглянулись и стали смотреть на меня. «Поймал кайф» – сказал кто-то. Их давно уже отпустило. А меня не отпускало, я готов был целовать металл и бетон, я понял что мир состоит из радости, что радость – суть вещей, что не надо никуда идти, что эта камера – самое прекрасное место в мире… Каждый момент был интенсивен, нескучен. Вроде была уже ночь, и надо было ложиться спать. Кажется в мое сознание проникла одна мысль, что завтра утром я могу проснуться прежним, и все это волшебство исчезнет. Я заснул, будто бы умер, не было никаких снов.

Я проснулся и понял – что все продолжается, что это новое и нечеловеское утвердилось во мне и выключатель мыслей работает. Я вел себя очень странно.

«Вот – настоящий сумашедший» – сказал Макс, клиент целого ряда психиатрических клиник с разными режимами. Да, я был самым безУмным из них. Я… и Крон.

Утром я ясно увидел, что все мои сокамерники спят. Нет, не в буквальном смысле. Они ходят, заваривают анаком, пьют чифир, разговаривают, играют в карты, но все во сне, все кроме Крона. И Крон подмигнул мне. Нам не нужно было слов, потому что Крон был Мастером. Сейчас, когда прошло уже довольно много времени (несколько лет) может показаться, что все эти события – результат неверного восприятия, больное воображения. Но я знаю, что это не так, потому что все продолжается. Никто не поверит, что я сидел в одной камере с Мастером, который был 40 летним маковым наркоманом и стал просветленным в тюрьме. И, наверное этот Мастер так и останется незамеченным, он очень простой, очень обычный и не умеет произносить длинные речи, он очень молчалив. Три дня я провел с открытыми глазами, пустой, свободный, радостный, живой. Я пытался передать свое прозрение спящим, но ничего не выходило. Они очень любили Крона, он пользовался авторитетом, но они не видели, не понимали – кто он такой на самом деле. Они и не понимали, почему рядом с Кроном так хорошо и легко. Каждый раз, когда я засыпал ко мне прорывалась мысль о возможной потере своего состояния. Кстати, у нас в камере была какая-то книга Ошо. Крон попросил знакомого баландера принести в камеру книг, тот принес целую небольшую библиотеку и мы читали. Это было до моего сатори, потом я все, связанное с Кроном вспомнил до мельчайших подробностей и увидел то, что не видел раньше. Крон принес стопку книг и положил на стол, помню он стал их разбирать и раздавать нам. «Это тебе» – он подал мне книгу с голубой обложкой. Это была книга Ошо. В тюрьме я стал открывать для себя Ошо заново. Но после сатори книга оказалось не нужной – мне. Я стал читать ее вслух ребятам. Очень заинтересовался книгой Макс, который был вором, сидел в психушках, писал очень длинные невероятные стихотворения, и выглядел как только что вставший из гроба вампир. У Макса на груди была татуировка – свастика, Макс ел очень много каши и обожал все виды наркотиков. Худой Макс с большим натянутым животом… И Макс забрал эту книгу, Ошо, с собой в больницу. Его увезли раньше меня…