Кришнаджи и Притаджи - Четыре священных секрета любви, процветания и жизни в красивом состоянии

Притаджи нахлебалась воды и ловила ртом воздух. Меня трясло. Вдруг с ней что-то случилось? А с Локой? Через несколько минут мне удалось их успокоить. Лока пришла в себя быстрее, чем Притаджи.

«Нанна? Как же нам перевернуть эту штуку?» – прокричала Притаджи.

Я напрягся, вспомнив слова инструктора. Время стремительно подходило к отметке семь минут, гидроцикл должен был потонуть в любой момент.

Мы застряли далеко от берега, в ледяной воде, наши телефоны промокли и не работали. Думая о том, насколько небрежно инструктор отнесся к мерам безопасности, я бы не удивился, если бы он вообще забыл о нас. «Что, если никто не придет к нам на помощь?» – звенело в моей голове. Мы бы замерзли в этой ледяной воде. Мне не удавалось перевернуть гидроцикл, но, по крайней мере, он еще оставался на плаву. Нам всё равно оставалось лишь ждать подмогу, но казалось, что главная опасность уже миновала.

В это же время в моей голове без остановки звенели мысли. Я не мог перестать злиться из-за никудышного инструктажа, который нам провели на пристани. Хотелось отругать инструктора – так сильно я злился. Но в первую очередь я пытался понять, почему всё это произошло. Мне не давали покоя вопросы:

Почему это произошло с моей семьей? Это результат негативной кармы? Это часть какого-то вселенского замысла? Какой урок я должен из этого извлечь?

Я пытался найти ответы, но ни один из них меня не устраивал. Если списать это на карму, вселенский замысел или урок, который я должен усвоить, то наверняка это должно было бы меня успокоить, растворить мой гнев и закрыть вопрос. Но, наоборот, мой гнев не стихал и вопросы не умолкали.

Что на самом деле происходит? Что за страдание я испытываю сейчас?

Мне всегда было легко задавать такие глобальные вопросы. Можно сказать, что меня так воспитали. Мой отец – Шри Багаван, духовный наставник и основатель «Единства». В основе «Единства» всегда лежал феномен дикши, благословения единства. Когда отец был еще ребенком, ему явилось мистическое видение огромного золотого свечения, вдохновившее его читать мантры и медитировать для освобождения всего человечества от страданий. Он открыл школу, где вместе с обычными школьными предметами дети обучались искусству строить здоровые, наполненные радостью взаимоотношения. Я тоже там учился.

Через пятнадцать лет после того, как у отца прекратились видения, они спонтанно начали являться мне. Мне было одиннадцать лет, когда я начал испытывать невиданные мною ранее состояния сознания. И они внезапно начали перетекать от меня к моим друзьям и одноклассникам.

Когда отец спросил, могу ли я осознанно делиться этим с другими, я ответил: «Да». Когда я передавал состояние другим, люди начинали видеть такое же золотое свечение.

Кто-то называл это Богом; кто-то любовью; некоторые называли его священным.

Благодаря моему уникальному детству, я никогда не боялся исследовать тайны жизни. И всё же никогда мне не приходилось решать такие остро философские вопросы, как сейчас.

К сожалению, ни одно объяснение меня не удовлетворяло, пока я находился в этой холодной воде. Ничто меня не успокаивало. При мысли о беспечном инструкторе я чувствовал, как к лицу приливает кровь. Он даже не объяснил, как перевернуть гидроцикл. Насколько надо быть халатным, чтобы забыть о такой важной детали?

Я никак не мог избавиться от своей злости. Мысли бегали по кругу. Это казалось очень странным, ведь я с детства не давал тревоге настолько охватить меня.

Мне было очень не по себе от хаоса, бушующего во мне, и я решительно направил свой взор внутрь. Через мгновение истина открылась мне. Я осознал, что злюсь не на Вселенную, не на жизнь и не на инструктора. Я в действительности злюсь на себя.

В конце концов, в радостном волнении это ведь я легкомысленно сказал, что нам не нужны спасательные жилеты. И если бы Притаджи не настояла, я мог в тот день потерять свою семью.

Осознание правды полностью успокоило мой внутренний хаос.

То, что произошло после этого, можно назвать не иначе как «процесс освобождения».

Исчезли все оправдания, которые я себе придумывал во время страдания, и все метафизические идеи, в которых я искал утешение в моменты несчастья. Комфорта и безопасности больше не существовало.

Я несся с неистовой скоростью, но куда? Я не знал. В великой внутренней тишине я осознал истинную природу всех моментов страдания, когда-либо испытанных мною. Это осознание осветило всё мое бытие: корень всех страданий – это одержимое эгоцентрическое мышление, зацикленное на себе.

Я осознал в тот день не только собственное несчастье. Я стал свидетелем страдания всего человечества. В тот миг я твердо и ясно понял первопричину всего людского несчастья – одержимая зацикленность на собственном «я». Волнения, страхи, печали, недовольства, злость, одиночество – всё это возникает, когда мысли упорно вращаются вокруг своего «я».

Каждое нервное волокно в моем теле дрожало от понимания того, что, только развеяв оковы одержимости собой, можно освободиться от стресса и несчастий.

На том этапе я уже не воспринимал себя с позиции переживающего. Больше не было того, кто страдает или не страдает, как не было и того, кто виноват в этом страдании. Не было Кришнаджи, ждущего, пока кто-то спасет его семью. Не было отдельного «я».

Я стал безграничным. Я чувствовал себя единым с Притаджи и Локой и всем, что меня окружало. Не чувствовалось разницы между мною и ими, между матерью Землей и порожденным ею телом.

Обратив внимание на тело, которое я называю моим, я увидел мать с отцом, бабушку с дедушкой, их родителей и все предыдущие поколения. Всё человечество с незапамятных времен предстало передо мной в виде моих предков.

Не было отдельных существ, отдельных вещей, отдельных событий или внешних движущих сил. Я разглядел внутри себя бесконечность океана, неба и пространства между ними. Я был Вселенной. Вся Вселенная была единым необъятным организмом, одним большим процессом, в котором всё было всем.

Существовало лишь Единство. Священное. То, что мы в индуистской вере называем Брахманом; то, что другие могут назвать Божественным.

Но я не ощущал Божественное как отдельное от меня. Не было разделенности. Не было времени.

Казалось, что этот опыт длился целую вечность, хотя мы находились в воде всего лишь двадцать пять минут, пока приехали спасатели. Пока я ждал подмоги, во мне проснулась великая страсть: жажда помочь каждому осознать то, что я только что осознал, помочь каждому человеку обрести свободу.

Я хочу, чтобы мы освободились от представления, будто мы отдельны друг от друга. Чтобы мы освободились от войны, которую мы ведем внутри себя и в мире вокруг нас. Чтобы мы освободились от страданий, из-за которых жизнь кажется ничтожной и бессмысленной.