Мигель Severo - Планета Афон. ΑΓΙΟN ΟΡΟΣ

Едва заметная усмешка на устах его была красноречивее всяких слов. И если усмешка перерастёт в циничное «ну и где же…», то человек уже никогда не станет убеждённым христианином. В этом Ваш Покорный Слуга убеждался неоднократно. Поэтому, продолжая осенять себя крестным знамением и кладя земные поклоны, азъ недостойный продолжал:

Радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшего силу дияволю, и даровавшего нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата.

О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки. Аминь.

И только успел осенить себя крестным знамением и сделать последний земной поклон, как птичка-невеличка (по-моему, это был соловей) вспорхнула с ветки и стремглав пролетела мимо нас в сторону побережья. Дима не обратил на птаха ни малейшего внимания, даже не заметил его. Тем лучше.

Встав на две точки опоры, I’m голосом, не терпящим возражений, и характерным жестом вождя мiрового пролетариата указал нужное направление. Дима был до зѣла обескуражен.

– Откуда ты знаешь? – не понял причины моей «вдруг» осведомлённости юный друг.

– А откуда фамилия Двугорбый? – мой «китайский» вопрос сразил его наповал.

– Как откуда? От верблюда! – Димон всё ещё не «врубился» в мой чёрный юмор.

– Ну, вот, ты и ответил, – I’m взвалил на плечи рюкзак и лихо зашагал по направлению.

В несколько ошарашенном состоянии благочестивый, но гордый, молча следовал за мной. В его глазах застыл немой вопрос, сбивши глубокие морщины к са́мой переносице, словно он силился вспомнить закон Бойля-Мариотта применительно к спасению ямайских мартышек, но загасил уста на полторы задвижки. Если откровенно, то вчерашним бы вечером…

Подъёмы и спуски чередовались ещё пару раз, вскоре лес стал понемногу редеть. И вот, наконец, на фоне свинцовых облаков нарисовались кресты Покровского собора.

Духовной нагрузки на сегодняшний день начинающему христианину было вполне достаточно. Теперь можно было подумать и о бренном теле, и о миiрском попечении.

Но сюрпризы на сегодняшний день не закончились. Видимо mi hermano не до конца проникся мыслью, что старших обижать до зѣла нехорошо. Но об этом уже в следующей главе.

Вы когда-нибудь слышали притчу о замерзающем воробье? Если нет, то не трудитесь искать её во Священном Писании, к большому сожалению её там нет. Почему к сожалению? Уж очень она поучительна даже при всей её краткости. Особенно для тех, кто плохо понимает церковно-славянский язык, зато зѣло борзо́ разбирается в народно-ненормативном.

А уж запоминается сия притча с первого раза и по гроб жития. Впрочем, на ваш суд…

«Одна маленькая, но гордая птичка, – пусть это будет воробей, – зимой, во время полёта подморозил крылья. Упал бедолага на землю, смерть неминуемая грядёт, взмолился Творцу. Смилостивился Господь над бедным птахом, проходящая мимо корова «сбросила» на него лепёшку. Отогрелся птах, вылез из дерьма и зачирикал от радости. А тут, как на грех, лиса мимо пробегала: услышала воробья, вытащила его и сожрала. Поэтому отсюда четыре морали:

– Высоко взлетел – в дерьмо попадёшь!

– Не тот твой враг, кто тебя… осчастливил;

– Не тот твой друг, кто тебя из дерьма вытащил;

– И главная: если уж в дерьмо попал, то сиди и не чирикай!»

Монастырь «Агио Пантелеимон», ещё в начале прошлого столетия самый большой на Святой горе, как по территории, так и по числу братии, – тогда в нём насчитывалось более двух тысяч монахов, – ныне занимает предпоследнее девятнадцатое место в иерархии афонских монастырей. В настоящее время там подвизается всего сорок человек братии, не считая послушников. К монастырю также относится скит Пресвятой Богородицы Ксилургу.

Основан монастырь богатым греком Фессалоникием (поэтому и назывался Фессалийским) на том самом месте, где ныне расположен Старый монастырь – Палеомонастирон, в настоящий момент пребывающий в запустении, но не в мерзости. В 1169 году Протат Святой горы передал эту территорию монастырю Ксилургу (Богородицы), принадлежащему русским монахам сербского происхождения. С XIV века он стал называться русским монастырём, или просто Русик. В официальных же документах всегда именовался как Агио Пантелеимон.

В монастыре первоначально жили как русские, так и греческие монахи, причём последних было больше, и даже игумен подписывался по-гречески. Но по мере освобождения Руси от монголо-татарского ига, число русских насельников росло год от года. В начале XIV века монастырь сгорел, и тогда братия решила переселиться поближе к морю, на место нынешнего. Восстановлен Русик при помощи Византийского императора и сербских владык.

Однако период процветания длился недолго, и вскоре монастырь столкнулся с проблемами экономического характера. В 1666 году в нём оставалось всего двадцать человек братии, а в начале XVIII века – и того меньше: всего два русских и два болгарских монаха.

В середине столетия монастырь опустел окончательно и был закрыт. Долгое время он находился под покровительством Великой Середины – Центра Монашеской республики.

В начале 1806 года начинается великое возрождение. Правитель Молдо-Валахии Скарлатос Каллимахес оказывает монастырю щедрую финансовую поддержку, и потому всяк его стал именовать «истинное общежитие каллимахидов». Но с возобновлением в Элладе войны за независимость, обитель снова пришла в упадок. С 1840 года сюда вновь потянулись иноки из матушки-России, и название «Русский» вновь стало господствующим.

Благодаря щедрым пожертвованиям императорской семьи, прочих благотворителей из России, монастырь возродился за короткое время. В 1875 году там подвизалось монахов числом уж более тысячи, и был избран первый игумен из русских. Также более тысячи выходцев из православной России поселились в скитах, кельях и каливах по всей территории Святогорья.

Строительство Кафоликона – главного собора в честь великомученика Пантелеимона, было закончено в 1821 году. Он построен в византийском стиле, но увенчан типично русскими куполами с золочёными крестами. С 1875 года службы ведутся на церковнославянском языке.