Мигель Severo - Планета Афон. Крестный Ход

По-моему пора расставить точки над «ё». Тем более что своим жалким видом I’m привлёк внимание невысокого субъекта с окладистой чёрной бородой на выразительно-смуглом лице.

Гость Святого Пантелеимона невольно замедлил шаг и вонзил в меня взгляд бирюзовых глаз, будто ВПС только что поймал змею двухметроворостую и собрался её разделать и поджарить на углях. Придя в замешательство от его назойливости, мне ничего другого не оставалось, как ответить взаимностью, и взглянуть в ясны очи неравнодушного индивидуума.

– Простите, – наконец выдавил из себя незнакомец, – здесь что, ведутся раскопки?

– А Вы, простите, часом не археолог? – ответил азъ недостойный вопросом на вопрос.

– Случайно я пою в церковном хоре храма Троицы Живоначальной. А отпуск провожу в Артезианской археологической экспедиции в Крыму. И так уже без малого четверть века.

– И что, всё время в одной и той же экспедиции? – удивление пронзило меня до корней волос. – И за такой короткий срок ни разу не появилось желания сменить обстановку?

– Да Вы что? – искренне поразился мой собеседник. – Экспедиция стала для меня почти домом, а начальник мне как отец родной. Я с шестнадцати лет езжу в Артезиан, и ещё ни разу не пожалел. Может, слышали про доктора исторических наук профессора Виноградова?

– К сожалению, а может к счастью, я пою немного из другой оперы. Строительной. Хотя за свою грешную жизнь строил только воздушные замки и планы на будущее, – мой ответ поверг собеседника в грех уныния, поскольку тема для него не представляла интереса.

– А здесь что, на послушании? Почему тогда не на стройке, я смотрю наш монастырь пожары тоже не обошли вниманием. А рабочих рук раз-два и обчёлся. А тут такая удача!

– Значит такова воля Всевышнего! – произнёс азъ недостойный с такой уверенностью, что у моего собеседника даже пробежала по лицу лёгкая тень желания прервать разговор на самом интересном месте.

Но мне вовсе не хотелось отпускать братишку восвояси, даже не узнав, кто его ангел-хранитель и какого он рода-племени. Да и про экспедицию хотелось бы расспросить его поподробнее. Как знать, может, стоит и мне поучаствовать в раскопках…

– Вас, простите, как величать прикажете? – мой тон вернул собеседнику румянец на чело и улыбку на уста. – Случайно Вы не родственник Ильи Муромца, уж больно похожи.

– Случайно моё фамилие Некрасов, и сколько себя помню, на Серёгу отзывался. Но со знаменитым классиком русской поэзии меня связывает разве что знание церковно-славянского языка и московская регистрация. Даже в Карабихе побывать не довелось ни разу.

– Какие твои годы! Ещё на Луне побываешь, на Марсе будешь яблони сажать. Меня можешь величать Мигелем, как Сервантеса. А фамилия моя настолько известна… в Испании, что на Афоне впечатления не произведёт. Посему скромно умолчу.

– И чем же она так знаменита в Испании? Насколько мне известно, самые знаменитые люди там – тореадоры. Неужто Ваши предки бились на арене с быками?

– Если мои предки и бились, то только об заклад. Хотя, возможно, что ещё и с ордынцами.

Мой род восходит к временам Ивана Калиты, а может и более древним, – при этих словах лицо брата Сергия слегка вытянулось, уголки губ опустились на сантиметр, а в глазах стали поблёскивать светлячки. – Но зачем тебе такие подробности, ты же не архивариус, а в деле познания жития-бытия древних греков подобная информация ничего не добавит.

– Возможно, ты и прав, – Серёга слегка зевнул, обнажив два ряда ослепительно белых зубов, которые на фоне чёрной как смоль бороды сияли, будто звёзды на афонском небе. – И всё же хотелось бы знать, чем ты так усердно занят, если не секрет, конечно…

Секрета из своего послушания, разумеется, я делать не собирался и вкратце поведал своему новому знакомому о строгостях здешнего устава. Брат Сергий был немного удивлён, понеже самому ему не довелось пребывать ни в одном монастыре более суток. На Святой Горе он уже неделю, обошёл и объехал с десяток монастырей и скитов, на вершину подниматься не планирует. После Пантелеимона собирается посетить ещё ряд монастырей на севере Афона, а через два дня отбывает в Урануполис, чтобы после праздника начать трудовую неделю.

– Мы тоже завтра планируем податься на север, ребята хотят к старцу Рафаилу попасть, а он живёт где-то в отдалённой каливе, к нему можно только по морю добраться.

– И я бы не прочь с ним побеседовать, – брат Сергий слегка почесал в затылке, затем продолжил. – Я ещё в Абхазии его застал, как раз накануне войны с Грузией. Долго мы с ним беседовали, он много чего тогда предсказал, но нам не верилось, что такое возможно.

– Теперь поверилось? – в моём тоне слегка просквозила издёвка, но брат Сергий не стал придавать этому значение, а может просто не уловил или не подал вида.

Возникла минутная пауза, ВПС снова принялся было за добротоделание, но не успев ещё начать, снова обратился с вопросом к свому новоиспечённому брату во Христе:

– Сейчас-то откуда путь держишь? Не заметно, чтобы ты сильно пылью пропах.

– А я старался больше по траве идти. Прямиком из Симонопетры. Самый удивительный из увиденных мною монастырей, – брат Сергий слегка покачал головой из стороны в сторону.

– Чем же он так тебя удивил? – мой интерес был вполне искренним.

– Ну, во-первых, архитектурой. Он как будто скворечник на шесте, удивляюсь, как можно было вообще такое соорудить. Во-вторых, послушал хор – это что-то невообразимое! Если бы такой был в нашем храме… В России ничего подобного я даже отдалённо не слышал.

– Ты просто мало где бывал, по всей видимости. Слышал как в Суздале или в Новгороде Великом исполняют? Или как в Оптиной пустыни? Да и на Валааме не хуже…

– Бывал я и тут и там, – махнул рукой брат Сергий. – Понравилось, но в Симонопетре у хора какой-то особый распев. Или язык греческий более певучий, не знаю, надо быть профессионалом, чтобы понять. Трудно объяснить непосвящённому.

– Вообще-то я музыке семь лет учился, просто слишком поздно дошло до моих предков, что не моя это стезя. Потом в аварию попал, сломал кисть руки, слава Богу за всё!

А то бы так и занимал чужое место. Хотя и в строительстве не шибко далеко продвинулся…

– Тоже что-нибудь сломал? – неожиданно повеселел мой новый знакомый.

– Угадал! Сломал представление о том, что пора не бараки панельные ляпить, а строить красивые и добротные здания. А это многим не понравилось, поэтому сменил профессию.

– Так во-от почему ты не на стройке, теперь поня-а-а-тно, – пропел брат Сергий, но мне лень было растолковывать ему истину. Вроде как оправдывался. А зачем? Пусть думает, как ему нравится, не всё ли равно? В конце концов, разве наводить красоту преступление? Или только красным девицам сие дозволено? Послушание – оно и в Африке послушание, и не моего грешного ума дело. Надо будет, меня и на стройку призовут, чай для старцев не секрет, что я строитель, а не садовник. Но и за садом кому-то смотреть нужно, и траву полоть…