Джозеф Голдстейн - Внимательность. Практическое руководство по пробуждению

Когда между верой и мудростью нет гармонии, мы также можем с излишним энтузиазмом относиться к своим переживаниям во время медитации. Существует состояние, которое называют «псевдонирваной». Оно возникает тогда, когда у человека начинает развиваться видение-как-есть (vipassanā), но из-за энтузиазма он забывает о внимательности, и тогда, в силу привязанности к возникшим состояниям, эти состояния искажаются. Саядо У Пандита нередко спрашивал нас, когда мы описывали различные состояния: «Вы отметили их?» Истинным критерием нашей практики была внимательность, а не конкретные переживания, которые мы испытывали.

С другой стороны, мы также можем привязываться к определённому пониманию или видению и удовлетворяться этим. В таком случае нам не хватает веры, которая даёт человеку открытость к тому, что лежит за пределами его текущего уровня понимания. Когда наше понимание лишено веры, мы можем попадаться в ловушку ошибочных взглядов. Также необходима гармония между усилием и сосредоточением. Избыточное усилие при недостаточном сосредоточении ведёт лишь к беспокойству и волнению, а избыточное сосредоточение при недостатке энергии ведёт к лени и апатии. Именно внимательность удерживает все эти факторы в равновесии.

Внимательность не только приводит в равновесие духовные способности, но и охраняет двери чувств, ведь она позволяет нам сознавать явления, воспринимаемые посредством органов чувств, и помогает нам не потерять себя в изобилии желаний. Когда присутствует внимательность, наше пребывание в мире становится более спокойным.

Внимательность к зрительным образам, к примеру, может оказаться очень полезной в ситуациях повседневной жизни. Однажды, когда я прогуливался по Пятой авеню в Нью-Йорке, заглядывая в витрины магазинов, в которых красовалось множество соблазнительных товаров, я испытал удивительное переживание. Через некоторое время я заметил, что мой ум непрерывно стремится заполучить одну, другую, третью вещь. Хотя это стремление было отчасти приятным, когда я внимательнее пригляделся к своему состоянию, то заметил, что ум, испытывающий желание, неспокоен: он непрерывно находится в возбуждении. Случилось так, что через несколько недель я оказался на той же улице, однако на этот раз по какой-то причине я был более внимателен. Я видел все те же товары в витринах, но желания ими обладать не возникало. Пребывая в таком состоянии, я был гораздо счастливее и спокойнее.

Внимательность также нужна, чтобы защищать ум от неискусных мыслей и эмоций. Не обладая внимательностью, мы действуем на основании разнообразных паттернов и привычек, которые у нас сформировались. Аджан Сумедхо, один из самых влиятельных западных монахов Тайской лесной традиции, весьма тонко подметил, что, вопреки распространённому убеждению, наша задача состоит не в том, чтобы следовать велениям сердца, а в том, чтобы развивать сердце. Каждый из нас движим противоречивыми мотивами; не всё, что подсказывает нам сердце, – мудро или благоприятно. Благодаря великой силе внимательного распознавания мы можем отказываться от неблагоприятных вещей и культивировать благоприятные. Способность к такому различению бесценна для нашего счастья и благополучия.

В беседе под названием «Два рода мыслей» Будда описывает различные стороны этой управляющей и охранительной функции внимательности. Эти стороны могут помочь нам увидеть некоторые нюансы внимательности и понять, как можно уберечь свой ум от неблагоприятных состояний.

Бхиккху, до своего просветления, когда я был ещё непросветлённым бодхисаттвой, мне подумалось: «Попробую разделить свои мысли на две группы». Тогда с одной стороны я поместил мысли, полные чувственных желаний, враждебности и жестокости, а с другой – мысли, полные отрешённости, в которых отсутствует враждебность и жестокость.

Я усердно, настойчиво и решительно разделял свои мысли, и вот у меня возникло чувственное желание. Тогда я понял: «У меня возникла мысль, полная чувственного желания. Она ведёт к моему страданию, к страданию других и к нашему общему страданию; она препятствует мудрости, создаёт трудности и уводит прочь от ниббаны». Когда я понял: «Она ведёт к моему страданию», эта мысль утихла; когда я понял: «Она ведёт к страданию других», эта мысль утихла; когда я понял: «Она препятствует мудрости, создаёт трудности и уводит прочь от ниббаны», эта мысль утихла. Всякий раз, когда у меня возникала мысль, полная чувственного желания, я оставлял её, избавлялся от неё, искоренял её (Дведхавитакка-сутта) [2].

Подобным образом Будда применял внимательность к мыслям, полным враждебности и жестокости. Когда какая-либо неискусная мысль возникает снова и снова, следует активно проявлять внимательность, ведь то, о чём мы часто думаем или размышляем, формирует склонности нашего ума, как отмечает далее в этой же беседе Будда. Внимательность способна показывать нам, какого рода мысли у нас возникают, а в случае неискусных мыслей она показывает, к каким вещам мы можем бессознательно склонять свой ум. В таких случаях простое размышление о том, что подобные мысли порождают реальные страдания и трудности у меня самого и других людей, а также уводят от мудрости и пробуждения, является эффективным средством; это не просто слова, которые можно прочесть и забыть.

В случае благоприятных состояний ума внимательность принимает другую форму. Нет нужды в том, чтобы проявлять подобную активность. Вообще говоря, это только вызовет разлад в уме и теле. Будда уподоблял этот аспект внимательности пастуху, который следит за коровами после успешного сбора урожая, когда больше нет необходимости в активном наблюдении за пасущимся стадом:

Подобно тому, как в последний месяц жаркого сезона, когда весь урожай собирают и свозят в деревни, пастух следит за своими коровами, сидя у корней дерева или в открытом поле, поскольку ему нужно только следить, чтобы коровы не разбежались, так же и мне нужно было только следить за теми состояниями, которые возникали.

Во мне пробудилось неустанное усилие и установилась непрекращающаяся внимательность, моё тело было спокойно и безмятежно, мой ум – сосредоточен и един (Дведхавитакка-сутта) [3].

Когда в ходе практики мы сохраняем настойчивость, ясное знание и внимательность, мы учимся находить необходимое равновесие между активностью и восприимчивостью, деланием и неделанием.

Эти разнообразные искусные средства также могут помочь нам понять, каким образом различные буддийские традиции рассуждают о внимательности, что позволит нам подметить более тонкие нюансы в нашей собственной практике. Каждая традиция пользуется своим языком и сравнениями, однако все они указывают на различные стороны нашего опыта.