Архиепископ Василий (Кривошеин) - Поместный собор Русской Православной церкви. Избрание Патриарха Пимена

– Все ж таки Никодим – более сильный и деятельный человек, чем Пимен. Поэтому с Пименом можно быть более спокойным, от него не будет никаких сюрпризов, а Никодим, как он ни старайся сейчас ладить с властями, как только станет Патриархом, может оказаться более независимым. Ставят ему также в упрек, что он слишком далеко зашел в деле сближения с католиками, а это совсем не в интересах властей и их пугает. Вообще многие замечают, что против Никодима какое-то недовольство в правительственных сферах… Вот, к примеру, встречаю я на днях на улице архиепископа Киприяна (Зернова), он живет недалеко от нашей церкви. Очень умный и осведомленный человек, и он мне говорит: «Зашатался Никодим!» Представляете, какие высказывания! Хочу пригласить его и подробно поговорить, узнать, в чем тут дело. А митрополита Пимена хорошо характеризует следующий факт: в связи с сильной эпидемией холеры этим летом на юге СССР митрополит Пимен издал указ, разосланный архиереям южных епархий, в котором « запрещается допускать верующих к Причастию, прикладываться к иконам, выносить им крест для целования и т. д.» Говорят, что после этого один из помощников Куроедова (сам он в это время отсутствовал) был вызван в Центральный комитет партии, где ему был сделан строгий разнос и выговор со словами: «.„такое распоряжение должны были сделать Вы сами, и никто не смог бы нас обвинить. Мы должны заботиться о здоровье населения, а Вы заставили написать подобное распоряжение самого митрополита Пимена. Он ведь верующий и добровольно такого указа издать и написать не может. Вот теперь будут обвинять нас, что мы совершаем насилие над Церковью».

Отец Всеволод Шпиллер прочитал мне также письмо иеромонаха «непоминающей» церкви, живущего в одном из городов к югу от Москвы. Этот иеромонах не имеет сам общения с Патриаршей Церковью, тайно служит у себя литургию, но не возбраняет своим последователям посещать Патриаршие храмы и даже советует это делать. Относительно предстоящего Собора иеромонах пишет, что «…какие бы внешние формы он ни принял и какие бы кандидаты в Патриархи ни выдвигались, все равно все заранее будет решено советской властью, так что сам Собор будет профанацией». Против такой оценки я, конечно, стал возражать о. Всеволоду, но он мне ответил: «Вот увидите сами, что на Соборе все, и Вы в том числе, будете вынуждены говорить, что будет предписано!» [2] Забегая вперед, скажу, что о. Всеволод оказался неправ, в частности, это касается моей реакции на Соборе. – Прим. арх. Василия .

Еще одно мнение хочу привести здесь по памяти, в связи со встречей и разговором с протоиереем о. Иаковом из церкви Ильи Обыденного. Он, скорее, сам пытался узнать у меня, кто же будет Патриархом. И когда я ему сказал, что, по моему мнению, им будет Пимен, он неожиданно ответил: «Да, вероятно, так. А править всем будет по-прежнему Никодим».

Как я уже говорил выше, в кругах московской церковной интеллигенции, с представителями которой мне пришлось встречаться, люди традиционного православного благочестия стояли на стороне митрополита Пимена. Они желали избрания его Патриархом, отзывались о нем с любовью и доверием и, наоборот, с крайней подозрительностью относились к митрополиту Никодиму. Они говорили, что в нем есть что-то неприемлемое для благочестивого чувства верующих, и это отталкивает их от него, что даже «когда он служит, многие не хотят подходить к нему под благословение». Ставили ему в упрек его деятельность как главы Иностранного отдела Патриархии, его «богословие революции» или, как его метко охарактеризовал о. Всеволод Шпиллер [3] Что, однако, не мешало ему сейчас более сочувствовать митрополиту Никодиму, чем митрополиту Пимену. – Прим. арх. Василия . , «октябрьское богословие». Странно, что в другой части интеллигенции тех лет, среди людей либерально верующих и малоцерковных, присутствовало явное сочувствие митрополиту Никодиму и даже некоторое обожание (большее, чем я заметил во время моего последнего пребывания в Москве в 1969 г.). Эти люди считали его более динамичным, открытым к церковным нуждам нашего времени, современным и «прогрессивным», более умным и способным, чем митрополит Пимен. Они критиковали Пимена за его «косность, грубость, слабость и подзависимость». Экуменическая настроенность митрополита Никодима и его доброжелательное отношение к римо-католикам не только не смущали либеральную церковную интеллигенцию, а наоборот, вызывали сочувствие и симпатию. Его «октябрьское богословие», конечно, ими резко осуждалось, но не могло, безусловно, сравниться с пресловутым интервью митрополита Пимена о Светлане Аллилуевой.

Отмечу любопытный факт: две крайние представительницы церковной оппозиции – известная пианистка М.В. Юдина и К.П. Трубецкая (в прошлом убежденные противницы митрополита, впоследствии Патриарха, Сергия, долго пребывавшие в расколе с Патриаршей Церковью) – более сочувственно относились к избранию митрополита Никодима, и опять-таки за его динамичность.

В моих разговорах я постоянно спрашивал всех без исключения: «Да неужто, кроме Пимена и Никодима, нет никого другого, кто бы мог стать Патриархом? Разве нет никого из епархиальных архиереев, подходящих для этого?»

Почти никто не мог мне дать вразумительного ответа, люди смущались, говорили: «Да что-то не видно», – называли несколько имен «хороших» архиереев, но тут же добавляли, что для Патриаршества «в наше сложное время и в нашей стране» они мало подходят. «Вот, например, митрополит Иосиф Алма-Атинский, стойкий, энергичный, но ему 80 лет; кроме того, он был под немецкой оккупацией и сидел в лагерях, этого власти не любят. Хотя, – продолжали мои собеседники, – местный уполномоченный предлагал ему выставить свою кандидатуру в Патриархи с “поддержкой” от местных властей. На что митрополит Иосиф ответил: “Мне вашей поддержки не надо!”» Как бы то ни было, складывалось впечатление, что кроме двух известных кандидатур, на которых сосредоточилось общественно-церковное внимание, никого в стране нет.

Вопрос о выборах Патриарха я, насколько было возможно, пытался выяснить и с представителями епископата. С самим митрополитом Пименом, как с Местоблюстителем и главным кандидатом в Патриархи, прямо говорить на эту тему было, конечно, неудобно. Со стороны я слыхал, что митрополит Пимен говорит, будто он к Патриаршеству не стремится, но если бы его избрали, не стал бы отказываться. Ходили слухи, что он в какой-то момент отказался от избрания, но потом взял свой отказ назад. Как бы то ни было, мне очень было интересно составить свое личное впечатление от митрополита Пимена и уяснить для себя, насколько он подходящее лицо, чтобы стать Патриархом.