Лекха Жукова - Военное духовенство в России в конце XIX – начале XX века

Может быть, не так прямолинейно, но те же рекомендации давались на братском собрании в январе 1904 г.: внебогослужебные беседы проводить «с показанием световых картин», книг солдатам на руки не давать, так как «непривыкший к обращению с книгами солдатик в два-три дня помнет полученную брошюрку, запачкает ее, местами порвет, а то и вовсе затеряет. <���…> Солдат наш, как известно, редко требует для себя объемистую книгу; ему скорее нравится чтение краткое и разнообразное по содержанию. Такое чтение солдату, пожалуй, и полезнее, ибо несомненно, что краткие брошюрки и листки способны всего скорее пробудить простого человека от умственной и нравственной слепоты» 130 130 Вестник военного духовенства. 1904. № 9. С. 273–275. .

Образцом такого подхода к солдатам становятся как пропагандистские листки, писавшиеся военными специалистами (причем предпочтение отдавалось «доходчивым» лубочным картинкам), так и опубликованные «нравоучительные» рассказы и беседы, подделывающиеся под гипотетически наивного и недалекого солдата и стремящиеся сложные вопросы объяснить «по-простому». Надо отметить, что ни военные специалисты, ни военные священники, собственно, не ставили перед собой задач образовательного характера. Скорее, напротив. «Драгомиров считал, что воспитание важнее образования, что военное дело “более волевое, нежели умовое”» 131 131 Калашников И. А. Обучение и воспитание в Российской армии XVII–XIX вв. М.: ВИА, 1993. С. 27. .

Военные священники также смотрели на дело образования солдат под определенным углом. Вот что писал, например, по этому поводу священник Николаевского Адмиралтейского собора Иван (Бугославский): «Каждому, вступившему в ряды воинства, открывается прежде всего поле для умственного его развития. <���…> Каждое знание дает человеку возможность улучшить свою жизнь. Поэтому и для собственной пользы, и для пользы службы каждому воину следует приложить все старание, чтобы выучиться на службе чему-нибудь полезному и не потерять удобного для такого обучения времени. Говоря о пользе грамотности и знания разных ремесел, нужно помнить, что эти познания не составляют для воина первой необходимости. Главная и существенная обязанность каждого воина заключается в знании воинского дела, требований службы и в добросовестном выполнении их. Эти познания служат самым существенным условием успеха на поле бранном. <���…> Плох и бесполезен в ратном деле солдат, плохо знающий свое воинское дело. В изучении этого дела должно проходить для воина все время его службы. Воинские уставы, ружейные приемы, стрельба, сторожевая служба – это великие помощники в сражении. От знания их зависит успех сражения и тысячи жизней, участвующих в битвах. Очевидно для каждого, что сотня хорошо вооруженных и опытных солдат имеет больше значения в сражении, чем целая тысяча людей, не имеющих понятия в воинском искусстве» 132 132 Вестник военного духовенства. 1905. № 2. С. 38. .

В принципе с этим трудно не согласиться. Но, помимо утилитарного подхода к образованию солдат, нивелирования солдатской массы и низведения ее до «малоразвитых» «детей» 133 133 Несмотря на то, что социальный состав армии очень неоднороден, большинство священников видит в солдатах исключительно вчерашних крестьян, с их (тоже гипотетическими) крестьянскими интересами и складом характера. , нередко происходит прямое противопоставление «интеллигенции» и «простого» солдата, в котором последний выигрывает именно в силу своей неразвитости, воспринимающейся как синоним моральной чистоты и духовной возвышенности 134 134 Это противопоставление возникает неслучайно и именно в 1905 г. Причиной его, очевидно, становится рост общественного движения и негативизм, источником которого видится прежде всего интеллигенция со своими «умными» вопросами. . Вообще представление о солдате как об обладателе определенного набора нравственных качеств было распространено очень широко. Например, генерал-лейтенант Генерального штаба И. П. Маслов выделял верность клятве и слову, честолюбие, жажду славы, честь, великодушие как качества, присущие русскому солдату 135 135 Маслов И. П. Научные исследования по тактике. Вып. II. СПб.: Типография Тренке и Фюсно, 1896. С. 384. . Лазаретный врач г. Харбина был убежден, что «наши солдатики – народ, рвущийся в бой и желающий успехов» 136 136 Шумков Г. Е. Рассказы и наблюдения из настоящей Русско-японской войны: (Военно-психологические этюды). Киев: Типолитография Товарищества И. Н. Кушнеров и К°, 1905. С. 40. . Интересно проследить избирательность восприятия солдатской массы о. Митрофаном (Сребрянским). «Солдаты на стоянках резвятся, как дети, кувыркаются, рвут цветы, траву. <���…> Никто из них не скучает» 137 137 Сребрянский М. В. Дневник полкового священника 51-го драгунского Черниговского ее императорского высочества великой княгини Елисаветы Феодоровны полка Митрофана Васильевича Сребрянского, с момента отправления его в Маньчжурию 11 июня 1904 года по день возвращения в г. Орел 2 июня 1906 года. М.: Православное сестричество во имя преподобномученицы Елизаветы, 1996. С. 12. , – пишет он в июне 1904 г. «Бесхитростность, простодушие, вера и сила, сила могучая, не падающая, не теряющаяся при напастях, а идущая все вперед и вперед. <���…> Я <���…> теперь в восхищении от их терпения, безропотности» 138 138 Там же. С. 26–27. . «На станции Юрти встретили санитарный поезд. <���…> Кто без ноги, кто без руки, у кого обвязана голова и пр. – но все имеют бодрый вид» 139 139 Там же. С. 32–33. И без комментариев остается то, что в эшелоне два вагона с душевнобольными солдатами. См.: С. 45. . «Все и все устали, не спали, и все-таки везде смех, шутки, прибаутки – что за люди наши солдаты?» 140 140 Там же. С. 36–37.

В августе восторженная уверенность в непоколебимости солдатского духа несколько потускнела: «…погонов нет ни у кого, ни шинелей, ни сумок, ни белья: что на себе только, остальное бросили на позиции при отступлении <���…> лица бледны». И все же: «Уныния не заметно: идут, шутят, шагают под проливным дождем. <���…> Истинные герои!» 141 141 Там же. С. 65. «И завет воинский “Сам погибай, а товарища выручай”, не рассуждая. <���…> Да, жив еще дух Христов и дух истинного товарищества между нашими воинами!» 142 142 Там же. С. 73. И через несколько дней: «…взглянул я на них: кровь, воспаленные глаза, бледные лица, раны, стонут. <���…> Крики, брань: обоз каждой части хочет пройти вперед и потому старается сбить соседний» 143 143 Там же. С. 82–83. . Неохотно расставаясь с образом героя-воина, о. Сребрянский и дальше будет говорить о спокойствии, мужестве, безропотности солдат, но о героизме, желании воевать – гораздо реже.