Георгий Белодуров - Правдивые истории (сборник)

Наконец хиландарская пристань исчезла вдали. Потянулись уже знакомые разновысокие взгорья, а потом – новые пристани монастырей Зограф и Костамонит. На зографской пристани, помимо нескольких двухэтажных зданий с башенками, стояли храм со стенами красноватого цвета и недостроенная средневековая четырехугольная башня большего размера. Костамонитский причал, находившийся в полукилометре от зографского, включал в себя гараж с верхним этажом. Я спустился посмотреть на нижнюю палубу парома, заставленную различными автомобилями, в том числе и грузовиками армейского типа. Решил сфотографировать эту палубу, не заметив, как один из водителей протестующе замахал мне из кабины. Лобовое стекло бликовало светом серого декабрьского неба, и я не видел, что кто-то подавал мне знаки, пока мне не указали на это пассажиры парома. Я поднялся наверх и увидел, как этот грузовичок съехал с парома и костамонитские монахи загнали его в гараж.

После арсаны [4] Арсана – пристань. Костамонита, где мы благополучно передали посылочку из Москвы для послушника Алексея, через пять километров показался первый афонский монастырь на нашем пути – Дохиар. Местами пестренький, похожий, как и многие афонские монастыри, на средневековую крепость, с башней и подъемным краном возле западной стены. Потом мы привыкли, что у многих монастырей стоят такие краны. Афонские обители получают строительную поддержку со стороны ЕЭС и ЮНЕСКО, и через посредническую греческую фирму осуществляется разносторонняя помощь, а подъемные краны – зримая часть этой помощи.

За Дохиаром вскоре показался следующий монастырь – Ксенофонт. Он выглядел еще более внушительным, так как вытянулся не только вглубь суши, но и вдоль побережья. У каждого монастыря паром остановился, начали сгонять машины и перевозить грузы, на берег потянулись паломники. Особенно много паломников сошло на пирс у Русского монастыря святого Пантелеймона.

Тут мы простились с теми попутчиками, которые сопровождали нас от самого аэропорта. У них были планы посетить скит Ксилургу, населенный нашими соотечественниками, а так же пожить в самом Пантелеймоновом монастыре. Мы же не потеряли последнюю надежду на то, что нас ждут на пристани Дафни. Однако, сойдя с большой группой пассажиров на последней остановке в Дафни, мы быстро поняли, что нас никто не встречает. Интуиция подгоняла нас спешить туда, где стоял большой 50-местный автобус, отправляющийся в Кариес, или Карею, как этот центр Афона называют старые русские книги. Билет оказался не дорог, мест для сидения не хватало, но меня усадили на одно из передних кресел. Таков афонский обычай – первые восемь сидений предназначены для монахов и священнослужителей. Олегу пришлось стоять. Когда все желающие заполнили автобус, двери закрылись, и, натужно урча двигателем, автобус двинулся по грунтовой, а местами выложенной бетонными плитами дороге. Дорога вилась серпантином, поднимаясь вверх, к перевалу.

Карея расположена на противоположной, северо-восточной, стороне горного хребта, протянувшегося вдоль всего полуострова. Налево уходят тропы в сторону монастырей Ксиропотам и святого Пантелеймона, направо тоже идут дорожки, направляющие путников в неведомые нам келлии [5] Келлия – небольшое сооружение, дом, обязательно с храмом либо внутри келлии, либо рядом с ней. Населены небольшим братством иноков. . Уже за перевалом в левую сторону устремляется дорога на север Святой Горы. Там расположены монастыри Ватопед, Хиландар, Зограф, Эсфигмен и Костамонит. По этой же дороге, но уже не пешком, а на автомобиле едут к нашему Пантелеймону и соседнему Ксенофонту, а также к Дохиару.

Нам с Олегом был нужен скит святого Андрея, и вскоре мы увидели сквозь деревья, растущие вдоль дороги, огромное каре его корпусов и грандиозный собор посередине – следы былого великого присутствия на Афоне русского монашества. Скит был еще далеко, но понятно, что еще десять минут, и мы достигнем цели.

Мы вышли из автобуса и сгрузили свой нехитрый скарб – два рюкзака. И вот перед нами в тридцати метрах от дороги Андреевский скит – наше первое афонское пристанище. Следуя указателям, пройдя через ворота и обогнув закрытый на ремонт собор, мы вошли в дверь, поднялись по лестнице на второй этаж, где увидели офис архондаричного [6] Архондарик – афонская гостиница, архондаричный – монах, несущий послушание по приему паломников. , то есть то, что в современных отелях называется ресепшен.

Здесь, помимо нас, около благообразного монаха лет тридцати пяти, на креслах сидели несколько человек, имена, возраст, место жительства и образ занятий которых монах аккуратно записывал в хозяйственный «гроссбух». Туда же он вписывал и номер диамонитириона паломника. Эту процедуру прошли и мы, но узнав, что мы русские, монах озадачился проблемой, как ему найти другого монаха, который знает русский язык и который мог бы провести нас в храм для поклонения главной святыне скита – честной главе апостола Андрея. На столе появилась вода, лукум и крошечные стопочки с узо – особым крепким напитком, анисовой виноградной водкой.

На улице не жарко, и мы не отказались от внутреннего обогрева и сладостей. Вода, лукум и узо – типичный набор гостевого угощения на Святой Горе. Бывает вместо узо и другой напиток – ципуро, но я не смог бы отличить их один от другого. Через некоторое время нас с Олегом расселили: меня в отдельную келью, ибо я священник, а Олега на раскладушку на хорах храма, встроенного в то же здание, что и архондарик. Такие небольшие храмы в афонских монастырях называются параклисами. Тут и русский монах подошел. Зовут его Феодохос, но когда я пытаюсь так, по-тверски, без выкрутасов произнести его имя, он с легким раздражением в голосе поправил меня:

– Не Феодохос, а Тheodohos, – сказал он, произнеся первый звук слегка шепеляво, словно по-английски.

Он был серьезен и не очень расположен к близкому общению. Ну и мы не рискнули расспрашивать его: откуда он и как попал на Святую Гору. Все наши монахи, живущие на Святой Горе, считают, что это огромная Божия милость – оказаться на Афоне и остаться тут. Это же ощущалось и в отце Феодохосе, который, как мне показалось, хотел бы поскорее забыть свое русское прошлое и превратиться в настоящего грека. Феодохос провел нас в сравнительно большой храм, вход в который располагался на втором этаже справа от скитских ворот.

Отец Феодохос вывел нас из храма, запер его на ключ и сообщил нам, что вечерня будет в 16:00 по среднеевропейскому времени, после вечерни – трапеза, а затем повечерие и время отдыха. Ночная служба начнется в 1:30. После этого он попрощался и спешно удалился куда-то по своим делам. До вечерни оставалось около двух часов, и мы отправились осматривать скит.