Александр Михайлов - Туман библейских доктрин

Теперь предисловие можно закончить и начать подробный разбор. Только сначала о личном, как дошел я до жизни такой, что эти темы стали для меня актуальными.

Прийти и присутствовать на богослужении можно, за редким исключением, в любую церковь. Но вот возможность нести крест служения надо, извините за каламбур, заслужить.

И как же узнать, принимает ли меня, как служителя, конкретная община или нет. Ответ только один – выступить с личным свидетельством. Как я пришел к Богу, как произошло рождение свыше, что во мне изменилось, что осталось прежним. И какое служение я готов исполнять.

Познавать Бога можно по-разному. Художник через краски, музыкант звуки, поэт рифму, математик формулу. А я вот через исследование. Большинство же не познает никак. Так что эта триада служения: пост – молитва – пожертвование, в основном для них.

Личное эго любого человека направлено не вообще на все, а на что-то очень конкретное в соответствии с имеющимся духовным даром. Ну или же способностями, наклонностями и предпочтениями. Применительно к служению это выглядит так:

– Творец – проповедник и законоучитель, и вообще учитель – его эго направлено на поиск истины и доведение ее до слушателей и по возможности вообще до всех.

– Руководитель – пастырь, тут цель сохранить то, что уже есть, иерархию, следование инструкциям и традициям. Чем церковь организованнее и более от него зависимее, тем лучше.

– Предприниматель – евангелист, миссионер, главное его предназначение это расширение структуры, умножение материальной базы и количества членов.

– Исполнитель – прихожанин без ярких проявлений духовных даров, поменьше трудиться и побольше за это получать, как можно меньше напрягаясь. Вот для них служения молитвы, поста и пожертвований и предназначены, поскольку ни на что другое они не способны.

Такая вот разница. И просто так приходить на собрания, вместе со всеми молиться и петь, опять же пожертвования не игнорировать, ни с кем не ругаться, не интересоваться ни организационной структурой, ни тем более бюджетом, и вообще вести себя предельно скромно, изображая абсолютную лояльность, и не проявляя никаких инициатив – это вариант для исполнителей.

А для не исполнителя по натуре это все иллюзорность бытия, поскольку ему нужны активные действия. Быть вместе со всеми и как все, не выделяться это тоже можно, но лишь временно, надолго не хватит. Да и зачем вообще лицемерить? У апостола Павла, по крайней мере, цель была, с иудеями как иудей, с эллинами как эллин, лишь бы хоть кого-то обратить. А мне зачем?

Я не против испытательного срока, возможно рекомендаций, характеристик и всего подобного. Но должны быть установленные порядок и сроки. Если общего правила нет, то в каждом конкретном случае можно установить индивидуальные. Это как договор, если часто заключается – можно разработать типовые условия, если редко – условия для каждого договора индивидуальны. Только вот в любом случае они должны быть.

Однако я всегда прихожу с конкретными предложениями, поэтому наталкиваюсь на стену – нам не нужно никаких предложений, мы будем так, как есть, а ты чужой. Вспоминается произведение Короленко – «Дети подземелья». Там описывается старый заброшенный и полуразвалившийся замок, в котором мог жить, кто хотел. Но свято место пусто не бывает и нашелся тот, кто взялся за преобразования. Заключалось это в выгоне всех неугодных.

Ведь везде без исключений одно и то же. Структура построена на симпатиях и антипатиях, про духовные дары, всеобщее священство, всеобщее равенство, поиск истины – ни намека. Везде верность и лояльность. Кому? Структуре! Или даже личности, или группе лиц. И еще традиции. Хорошо, пусть будет так. Но ведь так везде, где более двух, чем же тогда вы, называя себя церковью, отличаетесь от других организаций и тусовок?

Приходил в православные церкви – но это в чистом виде присутственные места.

Пришел к адвентистам – навязывают субботу, десятину, членские взносы как в партии или профсоюзе, назначение пасторов, какую-то ихнюю пророчицу и чревовещательницу, или как они сами называют «вестницу божию».

Ищу других – баптисты обыкновенные, баптисты отделенные, евангельские христиане, христиане веры евангельской, христиане в духе апостольском, пятидесятники, харизматики – в общем все, или почти все, кто есть в городе.

Опять навязывания: говорение на языках, никаких отношений с властью, например регистрации, потеря спасения при несоблюдении правил.

Библейский колледж тоже самое. Четыре духовных закона, семь духовных истин, десять правил блаженства, двенадцать шагов к счастливой жизни и прочая бредятина.

Пытаюсь прояснить, что ваши установки противоречат Библии – в ответ получаю, что твои вопросы не от Бога, ты недуховный, и вообще нам нужны не умные, а верные. Самое главное – это противопоставление – ты и мы. Точно также было с Иисусом, пришел к своим, а свои не приняли.

Странно все это, как много жалоб, что в секты затаскивают всеми способами, но от меня сектанты шарахаются, как черти от ладана.

А все почему? Потому что я в любой монастырь иду со своим уставом, а все ихнее подвергаю сомнению и критике. Да еще как можно более публично.

@

Мой путь в религию нарисовался в тридцать семь. Сама собой появилась безотчетная тоска. Чего-то хочу, а кого не знаю. А кого знаю, не хочу. Мне не хватало ни текучки, а концептуальности, не частностей, а принципа. Ни хозяйственных, ни социальных, ни интимных, никаких других проблем не было, это было явно что-то другое. То, что называют «тоска по Богу».

Как-то раз мне всучили у метро брошюрку – дома я взял ее в руки, открыл. Там было напечатано Евангелие от Иоанна. Качество полиграфии оставляло желать лучшего, но я все равно начал читать. Я очень хорошо помню этот момент. Свет горел в прихожей, в комнате было темно, но я развернул кресло так, чтобы свет из прихожей падал мне на книжку. И вот раскрываю Евангелие…

В этот момент как будто зажегся свет во тьме. Вот то, что мне нужно. Спасибо, Господи. Я буквально сорвался с кресла и бросился к книжному шкафу. У меня где-то была Библия. Нашел. Я открыл ее и уже долго не закрывал, отрываясь только на сбивчивые слова благодарности Богу.

Сначала читал, впитывая содержание, Евангелие от Матфея. Но затем почувствовал недостаточность эмоционального настроя. Тогда открыл Псалтирь. Псалмопевец настроил мою мятущуюся, израненную поиском и сомнениями душу.

Этот момент я помню очень ясно и живо. Я сидел в кресле с раскрытой Библией. В комнате по-прежнему свет не горел, лампочка была включена в прихожей, и свет падал сзади на страницы. Я читал псалмы, и у меня как бы менялась картина окружающего мира, и вместе с этим менялось самосознание. В моей душе нет мира и покоя совсем не потому, что кругом гады и сволочи. И не в результате собственных недоработок. Я живу сам, иду своим путем без Бога. Вот в чем причина.