Р. Волкославский - Сущность иконопочитания

Не таков живой Христос, открывающийся нашему духовному взору, когда в тиши читаем о Его деяниях на страницах Евангелия. Вчитываясь в Слово Божие, мы видим многообразие слов и дел Божиих, обращенных к душе человека. Это создает обилие духовных впечатлений и опытов. Кроме того, Его голос обращен к каждому человеку лично, и потому никакая икона и картина несравнимы с выразительностью и живым влиянием Слова Божия. Икона неподвижна и одинакова в вашем детстве и старости. Она не может ни услышать, ни увидеть, ни почувствовать, ни сказать вам ничего в вашей нужде. Да, она может напомнить о Боге, молчаливом и строгом, бесстрастно смотрящем своими нарисованными глазами и в часы ваших радостей и в часы печалей.

Самое печальное, что живое Слово Божие было вытеснено из церковной проповеди, которая еще так ярко звучала за 400 лет до этого, во дни Иоанна Златоуста, и заменено непомерно разросшимся культом икон. Когда происходит смещение духовных ценностей от Бога Живого и Его животворящего Слова к мертвым и рукотворным формам религии, когда огромные средства народные и церковные тратятся на создание дорогостоящей церковной утвари, расшитых драгоценностями одежд епископов, на создание монументальных соборов, тогда не достает ни средств на распространение в народе книг Священного Писания и нет особого рвения о просвещении народа, тогда наступают сумерки суеверий, торжество жестокости и всемерного унижения человеческой личности тогда наступает то, что и произошло в истории после эпохи «торжества иконопочитания», то духовное оцепенение, которое справедливо названо «византийским коснением».

Практика иконопочитания оказалась ущербной для народов, ибо, закрепив соборно такой тип поклонения перед Богом и канонизируя его, она лишала народ той свободы поклонения Богу «в духе и истине», который Христос желает и ищет у Своих поклонников. (Иоан. 4:23). Этим в значительной степени можно объяснить тот духовный и интеллектуальный застой, который породил средневековье. Я не хочу этим сказать, что Господь не слышал молитвы многих поколений христиан, практиковавших иконопочитание. Он и слышал, и отвечал людям на их молитвы, ибо простой народ, лишенный всякой свободы, невиновен был в тех канонах, которые ему были «спущенны сверху» епископами и императорами, присвоившими себе неограниченную власть над совестью народа, над его человеческими и религиозными правами. Народ вопиял к Богу, как умел и как был научен, и Господь по великой Своей любви слышал их молитвы, и по их вере совершал чудеса ради Своего имени, чтобы не разочаровать в Себе миллионы простых сердцем. Но, судя по Евангелию, Он всегда ожидал, что Его поклонники будут идти от меньшего к большему, как только им предоставится малейшая возможность.

Но скажут нам: кроме простого народа были и подвижники, и высокообразованные люди. Они молились в кельях, где были иконы, как, например, Сергий Радонежский или Серафим Саровский, или мать Мария. Никто не сомневается в их нравственной чистоте и святости. Слава Богу за таких подвижников. Почему же они не стали реформаторами и не разъяснили людям вопрос об иконах, если он истолкован неверно? В Священном Писании также есть немало примеров, когда люди, не имея полноты религиозной истины, совершали дела, угодные Богу, и Господь даже ставил их в пример иудеям, которые имели большее знание Закона. Вдова из Сарепты Сидонской, Руфь Моавитянка, милосердный самарянин получили высокую оценку своей веры и добродетельной жизни, и Сам Спаситель ставил их в пример. Но, одобряя милосердного самарянина, Христос одновременно сказал о самарянах: «вы не знаете, чему кланяетесь». И еще: «ибо истина от иудеев».

Во все времена и во всех народах были угодные Богу люди по чистоте жизни, но это не значит, что Бог считал образцовыми и истинными их религиозные верования. Не всякому человеку по плечу браться за религиозную реформу, не во всякое время и не везде можно и полезно было поднимать религиозные вопросы, даже если кто-то и понимал истину лучше окружающих. Бог оставил за Собой право спасать таковых, говоря: «только то, что имеешь, держи, доколе приду». И еще: «Сказываю, что не наложу на вас большего бремени». Но, позволив языческим народам ходить своими путями, пока они не взыщут Его, Бог позволил и христианским народам «ходить своими путями», чтобы, находившись и наскитавшись в пустыне долгого средневековья и так называемого нового времени, убедиться, что эти «свои пути» не так хороши, какими они казались вначале. «Мои мысли — не ваши мысли; не ваши пути — пути Мои. Но как небо выше земли, так Мои пути выше путей ваших и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис.55:9) И еще здесь: «Остановитесь на путях ваших и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему» (Иер. 6:16).

Да, иконопочитание это тоже древний путь, ему уже более тысячи лет. Но Библейский путь — путь изначальный, освященный Словом Божиим, не только более древний, но и добрый. Это путь Завета и заповедей Господних, которые, хотя и забыты, но не ветшают по своей природе. Мы должны помнить, что вхождение Библии в русскую языковую культуру совершилось немногим более столетия тому назад, в эпоху, когда на Руси народ был почти сплошь неграмотным и не имел гражданской свободы. Из этих ста лет нужно вычесть семьдесят лет на эпоху принудительной и массовой атеистизации. Господь по Своей милости дал, наконец, десятилетие свободы, дал образование, сделал доступным Евангелие. Он ожидает, что современное поколение, имея Библию в руках, может взыскательно отнестись к тому, во что верит, и как должно поклоняться и служить Господу. Это неверно переносить церковную теорию и практику Седьмого Вселенского собора, который проходил в условиях упадка боговедения и государственного террора на все последующие века из-за того, что они присвоили себе звание «вселенского» собора.

Последующее тысячелетие после 787 года было тысячелетием еще большего интеллектуального упадка и бесправия, так что за древностью лет ошибка не превращается в истину. Внимательно исследовав лучшие труды, написанные в защиту иконопочитания, вы убедитесь, что все они опирались не на Библию, а на авторитет того злополучного собора. Все они, как и собор, не имеют одного простого, но необходимого в делах веры определения: «Так говорит Господь».

Когда христиане во Франции и Германии услышали о постановлении Седьмого Вселенского собора об учреждении иконопоклонения в Константинополе, они не согласились м решениями этого собора и собрали свои ответные соборы.

В Германии Франкфуртский собор против иконопочитания был созван в 794 году. Парижский собор также иконоборческий, был созван в 825 году [33] см. Карташев, стр. 531. . Не был признан этот собор и армянской церковью. Так что утверждать, что все вселенское христианство «единогласно» одобрило это решение — значит явно погрешать против истории. Неискушенные философским мудрствованием французы той эпохи просто высказали свое отношение к иконопочитанию. Они определили совершенно очевидную истину, что иконы — это те же картины, а раз это изображения, то они служат лишь для украшения церквей и для напоминания о событиях священной истории. Отсюда для них очевидно, что перед картинами и скульптурами нет смысла поклоняться, воскурять перед ними фимиам. Поклонение немыслимо перед нечувствующими и невидящими и ничего не знающими предметами. Знаки приветствия и почтения могут быть воздаваемы людям в соответствии с обычаями и культурой народа.