Е. Сенина - Культурный релятивизм

Изучение различных культур дает нам возможность увидеть и оценить отличия, которые существуют среди народов мира. Мы не должны думать, что наша форма гостеприимства или одежды, или символы социального положения являются лучшими, чем у других народов. Мы должны предполагать наличие подобных различий в традициях, и никакое общество не должно судить другое за принятую у них манеру поведения. Но как быть с такими вопросами, как избиение детей, изнасилование, убийство и геноцид? Можем ли мы, исходя из культурных различий сделать вывод, что различные нравственно—моральные кодексы этих культур будут оценивать эти действия либо как верные, либо как неверные.

Сторонники культурного релятивизма претендуют на то, что их метод основан на научном взгляде на мораль. Но тогда как разрешить такую дилемму. Предположим, что одна культурная традиция объясняет убийство детей как форму контроля рождаемости; как мы можем быть уверены, что это правильно? Это факт! Так есть! Такова ситуация, но как узнать, должно ли так быть? Культурные факторы никогда не приведут нас к пониманию того, какой должна быть наша моральная ответственность.

Здесь мы встречаемся с той трудностью, которая неизменно присутствует в любой из так называемых «научных» теорий морали. Научные исследования могут представить различные факты, которые могут оправдать к примеру, создание водородной бомбы. Но оно никогда не ответит на вопрос, является ли каннибализм морально оправданным, и если «да», то в каких случаях? Выше мы говорили о том, что подвести моральную базу для создания водородной бомбы можно, а вот ответить на вопрос, когда и над кем она может быть взорвана, гораздо сложней с точки зрения научной теории морали. Ибо подобные решения не могут основываться на научных исследованиях, чему мы находим достаточно подтверждений.

Сторонники и авторы эволюционной этики заявляют, что их этическая система основана на научной методологии, хотя тщательное рассмотрение всего приводит нас к противоположным выводам.

Антони Флу в своей книге «Эволюционная этика» отражает основную идею сторонников эволюционной этики. Он говорит, что все моральные нормы, все идеалы родились в мире, и поскольку в прошлом они являлись объектом, подверженным изменениям, очевидно, и в будущем они также будут изменяться в лучшую или худшую сторону. Он развил этот тезис, отрицая существование любого постороннего или сверхъестественного авторитета в вопросе нравственных ценностей, но в то же самое время он возвышает первостепенность и авторитет систем ценностей. Для А. Флу «мораль укоренена в человеческих потребностях и наклонностях». Тем не менее, теория А. Флу не может полностью объяснить происхождение, природу и основу морали. Что касается происхождения морали, то попытки А. Флу объяснить ее выливаются просто в утверждение, что мораль родилась в этом мире и постоянно изменяется. Но тогда откуда появилась самая первая нравственная ценность и откуда появилось понятие о ней. Доктор Флу не отвечает на этот вопрос.

Таким образом, эволюционная этика сталкивается с проблемой определения природы ценности.

Если ответ на этот вопрос «нет», тогда и ценности тоже не должны меняться. И несмотря на их собственное утверждение, приверженцы эволюционной этики не имеют права выступать против неизменных ценностей, абсолютов. Если ценность, изменяющая ценности, сама по себе неизменна, как эта теория и заявляет, тогда неизменная ценность изменяет все ценности и развивается. Другими словами, эта теория допускает, по крайней мере одну неизменную ценность! Таким образом, представители эволюционной этики неизбежно противоречат сами себе в своем определении природы ценности.

Что касается основы морали, мы еще раньше заметили, что А. Флу описывает нравственность, как укорененную в человеческих нуждах и наклонностях. Он объясняет, что человечество обрело значительность, став частью природы, «которая стала сознательной, обрела способность любить, понимание и устремление». Этим он заключает, что любовь и понимание являются человеческими потребностями.

Но являются ли эти потребности неизменными? Если так, то они являются абсолютной основой для нравственности, тем самым противореча главному постулату эволюционной этики. Если, с другой стороны, неизменные человеческие потребности не существуют, тогда критерии А. Флу теряют свой смысл. Согласно его тезисам, мы можем развиться до положения, когда мы не будем иметь никакого представления или даже способности любить и понимать. Итак, может наступить время, когда мы перестанем относиться к другой личности с уважением.

Нечто подобное происходит с любой научно обоснованной этической системой: имея в наличии реально существующую ценность, она не может объяснить ее происхождение, ее природу и основу.

Таким образом, представители подобных этических систем становятся перед такой же дилеммой, как и представители культурного релятивизма, оказывающиеся заложниками своих же субъективных стандартов. Эволюционная этика зависима от научной теории, как и культурный релятивизм от субъективизма культуры. Но ни там и ни там нет достаточных и жизнеспособных нравственных критериев.

Если культурное восприятие и является тем, что определяет стандарты верного и неверного, мы оказываемся не в состоянии осуждать даже такие вопиющие злодейства, как гитлеровский нацизм. Доказывая, что уничтожение Гитлером евреев находит свое оправдание в немецкой культуре (многие немецкие богословы, по крайней мере, этим и обосновывали геноцид), мы, тем самым, оправдываем его действия, и другие культуры должны воздерживаться от того, чтоб посылать проклятия в адрес Гитлера.

В 1979 году правящие силы во Вьетнаме решили избавиться от тысяч людей отвозя их в море на открытых баржах и оставляя там без пищи и воды. Комментируя эту жестокость, один священник из Сингапура сказал: «Какая жалкая альтернатива противопоставлена газовым камерам — открытое море».

Не обладая неизменными нравственными стандартами, мы можем спросить себя, а почему бы и нет? Если, с точки зрения стоящих у власти, голодная смерть и уничтожение невинных семейств является необходимой мерой для сохранения вьетнамской культуры — да будет так. И культурные релятивисты не могут опротестовать их действие, так как, протестуя, они должны будут апеллировать к иным источникам, помимо культуры.

Гершковитс, похоже, предвидит такие возражения и поэтому делает разницу между абсолютным и универсальным. Он считает, что нет ценности абсолютной, есть ценность универсальная. Абсолюты или абсолютные ценности являются критериями для оценки поступков. Гершковитс не отрицает существование абсолютных ценностей; их универсализм является для него общим знаменателем, выведенным из различных культур. Он пишет: «Нравственность является универсальной, и как таковая обладает красотой и является некоторым стандартом в определении истины».