Михаил Наими - Книга Мирдада

Я — это бьющий фонтан, откуда все вытекает, и куда все возвращается. Каков фонтан, таково и течение.

Я — это волшебная палочка. Но может ли палочка хоть во что-нибудь вдохнуть дыхание иное, чем то, которым обладает маг? Каков маг, таковы и результаты магии.

Следовательно, каково ваше Сознание, таково и ваше Я. Каково ваше Я, таков и ваш мир. Если оно ясно и определенно, то и мир ваш будет ясным и определенным. Тогда и слова ваши никогда не будут витиеватыми. И в поступках ваших никогда не будет таиться боль. Если же оно туманно и неопределенно, то мир ваш будет туманным и неопределенным. Слова же ваши будут способны только запутать, а дела будут источником мучений.

Если оно постоянно и терпеливо, то и мир ваш будет постоянным и терпимым. Тогда ваше могущество превзойдет Время, а охват — Пространство. Если оно мимолетно и неустойчиво, то мир ваш будет столь же мимолетен и непостоянен. Тогда вы — не более чем дымок, растаявший в лучах солнца.

Если оно едино, ваш мир — един. Тогда вы пребываете в абсолютном мире со всеми небесами и со всеми обитателями Земли. Если оно множественно, ваш мир — множество. Тогда вы непрестанно враждуете с самим собой и со всеми творениями в сфере Божественного немилосердия.

Я — это центр вашей жизни, откуда исходят все вещи, из которых построен весь ваш мир, и где все они сливаются вновь. Если оно уравновешено, то и мир ваш уравновешен. Тогда никакая сила, ни вверху, ни внизу, не сможет качнуть вас ни вправо, ни влево. Если оно переменчиво, то мир ваш переменчив. Тогда вы подобны беспомощному листу, уносимому порывами злого ветра.

Но вот что важно! Ваш мир устойчив, но только в своей неустойчивости. Он определенен, но только в своей неопределенности. Он даже постоянен, но только в своем непостоянстве. Ваш мир единственнен, но только в своей разорванности.

Мир ваш из колыбели превратился в гробницу, а гробница становится колыбелью. Дни пожирают ночи, ночи же отрыгивают дни. Мир объявляет войну, а вражда твердит о мире. Улыбки прикрывают слезы, а слезы прячутся за улыбками.

Мир ваш — мир скитаний, где непременной спутницей является Смерть.

Мир ваш напоминает сита или решета, и нет среди них двух одинаковых. И вы корчитесь от боли, постоянно пытаясь просеять сквозь них то, что не сеется, перенести в них то, что не переносится.

Мир ваш все больше расщепляется в себе, потому что ваше Я расщеплено.

Мир ваш полон барьеров и препятствий, потому что ваше Я — это сплошные барьеры и препятствия. Некоторые вещи отсекаются как чужеродные. Другие ограждаются как родственные. Но все же, то, что снаружи, всегда прорвется вовнутрь, а то, что внутри, всегда вырвется наружу. Ибо они, дети одной матери, — то есть вашего Я, — не могут существовать врозь.

А вы, вместо того, чтобы радоваться их счастливому единению, вновь засучиваете рукава и приступаете к бесплодному труду, пытаясь разделить нераздельное. Вместо того чтобы устранить расщепленность своего Я, вы обтесываете свою жизнь в надежде изготовить такой клин, который можно будет вбить между тем, что, как вы думаете, является вами, и тем, что, как вам кажется, является чем-то иным.

Поэтому-то слова людей полны яда. Поэтому-то дни их переполнены скорбью. Поэтому-то так мучительны их ночи.

И Мирдад, о монахи, хотел бы устранить расщепленность вашего Я, так чтобы вы могли пребывать в мире с собой — и со всеми людьми — и со всей вселенной.

Мирдад хотел бы удалить яд из вашего Я, чтобы вы смогли ощутить сладость Понимания.

Мирдад хотел бы научить вас, как уравновесить ваше Я, чтобы вы познали радость СОВЕРШЕННОГО РАВНОВЕСИЯ.

Наронда: И опять Учитель смолк. И вновь все ощутили глубокое безмолвие. Мекайон в очередной раз нарушил молчание, сказав:

Мекайон: Слова твои так мучительны, Мирдад. Они раскрывают множество дверей, но оставляют нас у порога. Веди нас вверх, веди нас вглубь.

МИРДАД: Хотя каждый из вас ориентируется на свое собственное Я, все равно вы центрированы на едином Я — на одном-единственном Я Бога.

Я Бога, о монахи, это единое и вечное слово Бога. Именно в нем Бог, Высшее Сознание, проявляет себя. Вне него Он оставался бы безмолвным абсолютом. Посредством него Творец творит себя. Посредством него Единый Бесформенный принимает форму множественности, через которую проходят творения прежде, чем опять войти в бесформенное.

Чтобы почувствовать Себя, чтобы подумать о Себе, чтобы сказать о Себе, Богу не требуется ничего, кроме Я. Поэтому-то Я — это Его единое слово. Поэтому оно — СЛОВО.

Когда Бог произносит Я, ничто не остается не названным. Миры, видимые и невидимые; вещи, рожденные и только ожидающие рождения; времена, текущие и еще не наступившие — все, буквально все, не исключая мельчайшей песчинки, охвачено и впрессовано в это Слово. Именно им порождены все вещи. Именно им все поддерживается.

Если слово не имеет смысла, то оно — ничто иное, как эхо в пустоте.

Если его смысл навеки один, то оно — ничто иное, как рак горла и язва на языке.

Слово Бога — не эхо в пустоте, не рак горла и не язва на языке, за исключением тех, кто лишен Понимания. Для Понимания существует Дух Святой, который оживотворяет каждое Слово и соединяет его с Пониманием. Он — это перекладина весов Вечности, двумя чашами которых являются Первичное Сознание и Слово.

Так вот, Первичное Сознание — Слово — Дух Понимания образуют, о монахи, Триединство Бытия, в котором Три — Едины, а Единое — Троично. Они взаимно равны, одинаково обширны, одинаково вечны, уравновешены в себе, знают себя, удовлетворены собой. Никогда не больше, никогда не меньше. Вечно в покое, вечно все те же. Таково, о монахи, Совершенное Равновесие.

Человек называет его Богом, хотя оно слишком чудесно, чтобы его можно было как-то назвать. И все же, да святится имя его, да будет свят язык, сохраняющий его в святости.

А что же такое Человек, как не отпрыск этого Бога? Разве можно его отличить от Бога? Разве не дуб скрывается в желуде? Не Бог ли таится в Человеке?

Но поэтому и Человек — тоже святое триединство. Сознание, слово, понимание. Человек тоже творец, как и его Бог. Его Я — это его творение. Но почему же оно не уравновешено так, как его Бог?

Если вы хотите узнать ответ на этот вопрос, то внимательно слушайте то, о чем поведает вам Мирдад.

Человек — это спеленатый Бог. Время — это пелены. Пространство — пелены. Плоть — тоже пелены, и, подобно ей, все чувства и все вещи, которые только могут быть ею восприняты. Мать прекрасно знает, что пеленки — это не ребенок. Но ребенку об этом, однако, не известно.