ИЕРОМОНАХ ПАНТЕЛЕИМОН (ЛЕДИН) - КОЗНИ БЕСОВСКИЕ

— Люблю любопытных, особенно в храме.

— Очень нравится общая исповедь! Я бы двадцать четыре часа в день ходил! Никакого греха не надо говорить и стыда не надо испытывать.

— Я внушаю оставлять всё “на потом”. Потом почитаете молитвы, потом — Евангелие, потом в храм сходите, потом и доброе дело сделаете. Если успеете.

— Все эти выписывания и переписывания из божественных книг, особенно святоотеческих, — ненавижу.

— Молитва задержания мне очень мешает осуществлять мои планы. 8

— Очень люблю непослушание. Хотя на волосок его — и то мне нравится!

— Тех, которые сострадают бесноватым, я боюсь, а которые боятся их, потому что мы в них сидим, — те мне нравятся. И боящиеся колдунов мне очень милы.

— Ненавижу тех, кто читает Псалтирь, особенно ночью.

— Не люблю довольных любой пищей. Это я вас учу разбираться и капризничать.

— Нравится мне, когда напоказ чётки носят, губами шевелят, демонстрируя, что молятся. И ещё — когда говорят или показывают, чем пожертвовали.

— Угождают мне те, которые говорят: “Бог милосерден, и то и другое можно”.

— Люблю, когда верующие за советами идут сначала к одному, а от него к другому священнику, особенно — к неопытному, который иногда и с истины сбивает.

— Люблю таких верующих, которые сегодня помолятся усердно, вычитают всё своё молитвенное правило, а завтра или сокращают его, или оставляют.

— Ты что, думаешь, я боюсь тех, кто о духовном много знает? Нет, мне страшны те, кто много делает, кто исполняет то, что знает!

— Особенно не люблю из Евангелия от Луки двенадцатую главу!

— Да, пишут про церкви, но только внешнее, мирское! Нет ничего духовного.

— Вы, холёные, начёсанные, выбритые, разодетые — все мои! Люблю занятых миром, а не спасением души.

— У курильщиков не только дым мой, но и огонь!

— Мне нравится, когда говорят: “Екатерина Владимировна”, “Сергей Васильевич”... Только бы не “раб Божий”, только бы не “раба Божия”.

— Надо бы довести стоимость духовных книг до сорока тысяч, чтобы их не брали... Постояли бы, посмотрели и ушли.

— Это мы внушаем вечернее правило оставлять! Как ты думаешь, если человек уснёт, не помолившись, да умрет во сне — куда его душа пойдёт? В рай что ли?

— Исповедаются в грехах, а от причин не уходят.

— Обцеловал бы тебе ручки и ножки, если бы ты сфотографировался вместе с католиками, или лютеранами, или раскольниками!

— Люблю своих монахов. Мои монахи мясо едят, вино пьют.

— Особенно ненавижу святых, которые достигли любви и в жизни терпели искушения и скорби.

— Смирения терпеть не могу.

— Может ли человек, который перед телевизором умер, мытарства пройти? Ну, если бы ещё газету читал, может, и прошёл бы, но если телевизор смотрел: клоунов, колдунов, бесстыдства — ни за что не пройдёт.

— Встречи и доклады для духовенства тоже мы устраиваем, отнимаем у них святые мысли, только бы о Боге и о спасении души не думали, забиваем их головы всякой пустотнёй.

— Меня усилиями только священника не выгонишь. Надо и самим поститься, молиться: вот тогда мне бой... Я не хотел говорить, но наперсный твой Крест со святыней меня вынуждает сказать, сними его!

— Вам надо спасаться болезнями и скорбями, иначе вам не спастись.

— Как только ты подумаешь: “Она колдунья”,— я грех записываю. Колдун ничего не может сделать без попущения Божия.

— Я вашей воды малого освящения больше боюсь, чем монастырской, она с источника, да с алтаря, с копием и с мощами. (Об этой воде читайте в главе “Водосвятный молебен”. — Ред.)

Греховное растление ведёт к гибели. Скрытно проникая в глубину, оно постепенно производит в приходе неисцелимое разложение, которое кажется малым, но делается необъятным, потому что распространяет своё действие, подобно закваске с ног до головы

Одна женщина совсем не могла есть зелень. От “зелёного духа” у неё тотчас начинались страшные рези в желудке. В гастроэнтерологическом отделении она проводила больше времени, чем дома, “скорая” дежурила у её подъезда, но кроме экстренной помощи медицина ничего не могла ей предложить. У женщины было то, что в народе принято называть порчей. Только после того, как она стала посещать в нашем храме службы по болящим, наступило облегчение, она забыла о больнице, о таблетках, о своей “непереносимости” зелени...

Парадоксально, но факт: врач, призванный исцелять, в наше время зачастую лишь усугубляет болезнь. Главным образом это касается заболеваний, вызванных непосредственным воздействием духов злобы. Несколько десятилетий “прогресса” привели нас наконец к полному духовному невежеству. Мы забыли и то, что совсем ещё недавно знали. Например, до революции наши медики без особых трудностей отличали духовное заболевание от естественного. Теперь же, затрудняясь в постановке диагноза, врач посылает своих пациентов к “бабкам”, знахарям, экстрасенсам, колдунам... А в старину, говорят, доктор встречал больного вопросом: “Давно ли причащались?” — и не приступал к лечению, пока больной не исповедуется и не причастится.

За что же входят бесы в человека? Почему это становится возможно? Как Бог такое попускает?

Первые ответы на эти вопросы я получил на службах у своего духовного отца, когда он, закляв беса, спрашивал его: “За что вошёл, когда?” — и бес, понуждаемый именем Иисуса Христа Господа нашего, должен был отвечать.

Чаще всего в ответах упоминались аборты и предохранения от беременности. Потом — блуд и прелюбодеяния, в особенности, рукоблудие и половые извращения. Далее — чревоугодие и чревобесие, несоблюдение постов. Затем — обиды, наносимые родителям.

...Однажды меня пригласили исповедывать на дому больного юношу 16 лет. Прихожу и встречаю высокого парня, который отворачивается, не может смотреть мне в глаза. Объясняет, что постоянно приходят бесы и требуют, чтобы выбросился из окна. Вмешавшаяся в разговор мать рассказывает о болезнях сына, о капельницах, о том, что после них “всё и началось”... Наедине парень признался: капельницы тут ни при чём, бесы появились после того, как он стал заниматься онанизмом.

Я поисповедывал юношу, причастил и потребовал, чтобы родители регулярно водили его в храм. Но мать уверяла, что это невозможно. Он падает на службе, корчится на полу — она не может на это смотреть, да и неудобно перед людьми... Все мои доводы оказались бесполезными, мать не хотела утруждать себя. Кончилось всё трагично: через полгода юноша пошёл на железную дорогу и лёг под проходящий поезд...