Конкордия Антарова (Кора) - Две жизни (ч. I, т.1-2)

Мы действительно застали мать и сына за едой и беседой и, похоже, не очень для обоих приятной. Узнав, что мы уезжаем, Строганова встревожилась. — Неужели и Ананда едет тоже?

— Нет, он пока остаётся. Но почему вы так встревожены? — спросил И. — И почему у Леонида вид упорствующего и воинствующего дервиша?

— Если бы речь шла о монашеской секте, мне было бы много легче, — ответила мать. — Не было бы женщины, замешанной в этом деле. А сейчас, — что же от вас скрывать? Вбил себе в голову мальчишка, что ему надо жениться на этой смазливой французской кукле!

Только прикосновение И. к моей руке помогло мне смолчать. Точно оса укусила меня в сердце.

— Представляете себе? Двое детей и мамаша сядут нам на шею, — возмущенно продолжала Строганова.

— И вовсе не будет с нею детей, — вмешался Леонид. — Она их отправит к родственникам.

— И просто в толк не возьму, чем она тебя околдовала? И когда это всё совершилось? Ведь это гипноз какой-то! — бурлила мать, точно кипящая кастрюля.

— Ну что тут, мама, разбирать, когда да что? Хочу — и баста! Сказал — женюсь на ней, — и чем больше будешь противоречить, тем скорее женюсь, — возражал любимчик.

— На что же вы будете жить? Ведь она нищая! Значит, опять я должна вас содержать? — заявила мать, и в её голосе послышалось слезливое раздражение.

— Мой капитал лежит нетронутым, — отвечал сын. — Это — раз. А во-вторых, я уже всё обдумал. Я буду хозяином магазина, а Анну мы оттуда попросим. Этой святоше там не место. Пусть учит музыке, где хочет и кого хочет. В магазине она только отпугивает клиенток своей постной физиономией.

— Час от часу не легче, — вскричала в последней степени раздражения Строганова. — Тебе учиться надо. Я мечтала о дипломатической карьере для тебя, а не о купеческой доле.

— Мало ли о чём ты с Браццано ни мечтала? Если бы все твои мечты сбылись, ты, наверное, была бы принцессой. Но пришлось тебе остаться женой купца, — съязвил любимый сынок.

Леонид говорил небрежно, свысока, как разговаривают опытные люди с теми, кто мало понимает жизнь. Он встал и, оправляя жилет и галстук перед зеркалом, продолжал:

— Я с тобой вовсе не советуюсь, мать, а просто сообщаю о своей женитьбе. Если тебе неприятно, что моя жена будет жить в твоём доме, — хотя, признаться, он общий, по воле отца, — я перееду к ней. Я вижу первую для себя возможность легко стать богатым и самостоятельным. Деньги, потраченные отцом на оборудование магазина, он мне подарит. А Жанну я выведу в свет, и скоро у нас будет не один, а десять магазинов. Поработает у меня жёнушка! — и Леонид захохотал.

Я еле сдерживался и отказывался представить, чтобы Жанна, милая Жанна попала в лапы этого паука.

— Хорошенькое дельце! Ни один из моих сыновей не женился так, чтобы жена принесла в дом меньше двадцати тысяч! Да ещё и тряпок немало. А ты? Нищенку приведёшь? — фыркала мать.

— У Жанны есть капитал в тридцать тысяч, — спокойно сказал И. — И невеста она — если уж разбирать её с этой стороны — более завидная, чем ваши невестки. У неё есть талант, и ремесло её может обеспечить ей жизнь. Тогда как ваши дамы, кроме как мерить новые платья, ничего больше не умеют. И дело вовсе не в том, достойна ли Жанна чести войти в ваш дом. А достоин ли ваш сын чести быть мужем этой женщины? И… достойно ли сами говорите сейчас о той, которую ещё недавно вы ласкали, задаривали и называли своей любимицей? Что изменилось в ней, чтобы так переменилось ваше отношение к ней, Елена Дмитриевна? — глядя в глаза Строгановой, закончил И.

— Может быть, в ней ничего и не менялось. Но разница ведь: видишь ли ты в женщине просто забавную приятельницу, умеющую сделать чудесную шляпу и чепец, или жену своего сына?

— Я, мама, никогда не спрашивал, что тебе нравилось в твоих кавалерах. Мы ведь здесь взрослые люди. Предоставь мне самому решать, что мне может нравиться в женщинах. Жена — это совершенно особая штука. Тут надо выбирать рабу, — выпалил Леонид.

Я хотел вскочить и убить этого негодяя, который ещё совсем недавно имел такой ужасный вид. Теперь он нахально любовался в зеркале своей завитой и напомаженной головой, тёмными усиками и выпуклыми, стеклянными глазами, серо-голубыми, бессмысленными, наглыми.

— Откуда вы, Леонид, взяли, что Жанна согласна выйти за вас замуж? — спросил спокойно И. И — как странно! Мне показалось, что под его взглядом Леонид точно слинял. Его пошлая самоуверенная физиономия кавалера-самца, знающего себе цену, как-то вытянулась; сам он несколько сгорбился и что-то трусливое отразилось во всей — сразу ставшей жалкой — фигуре.

— Вот ещё вопрос! Я думаю, каждой женщине хочется выйти замуж, — старался храбриться Леонид.

— Имея такие данные, Жанне выйти замуж очень легко, — ответил ему И. — И она, конечно, найдёт себе человека более культурного, чем вы, ищущего не рабу в жене, но друга.

И вообще, не только выкиньте из головы мечту о женитьбе на Жанне, но, если не желаете вновь заболеть и лежать скрюченным, — забудьте дорогу в магазин. Вспомните хорошенько то состояние, которое вы уже там пережили. Ещё раз повторяю: я запрещаю вам приближаться к Жанне не только в магазине, но и где бы то ни было.

Вам же, Елена Дмитриевна, я ещё раз хочу сказать, что если вы не оставите своей прежней манеры жить, одурманиваться опиумом и развращать сына баловством, результаты которого, а также любовь и уважение к вам сына-любимчика вы имели случай сейчас ещё раз наблюдать, — такой жизни долго не вынесете. Вы так истрепали свой организм, что кончится это для вас плохо.

— Ну, будет вам стращать меня, любезный доктор И. Я не робкого десятка, — злорадно усмехаясь, ответила Строганова. — Это сын мой — вижу сейчас — трус! Весь сгорбился, перепугался и уже готов пуститься в бегство от Жанны, хотя только что рвал и метал! Мне даже стыдно за него.

— А что вы, мать, сделали, чтобы пробудить в уме и сердце вашего несчастного сына какие-нибудь героические силы? — спросил её спокойно И.

— Как это скучно! Вы всё носитесь, И., со своими моральными выкладками! Что вы понимаете в жизни и в людях? Нянчитесь с какими-то идеалами, смешными и нежизненными, и только мешаете людям весело жить. Ещё Ананда, — куда ни шло. Хоть помог многим. Но вы… — Она скорчила презрительную мину, но вдруг закашлялась, схватилась за грудь и с ужасом стала глядеть куда-то в угол.

— Что с тобой, мать? Ты похожа сейчас на колдунью из сказки. Да говори же! Чего ты уставилась в угол? Мне страшно! — вертя головой во все стороны, грубо и раздражённо говорил Леонид, охваченный страхом.

— У вашей матери спазма в сердце. Это очень мучительная вещь. Принесите воды, я дам ей капли, — сказал ему И.

— Меньше бы курила да за картами ночей не проводила, — вот и была бы здоровой, — бормотал любимчик, лениво, как бы с трудом, вставая за водой.