Йорг Мюллер - Он призвал меня

После обеда я разыскиваю священника и мы целый час беседуем с ним о распрях в общине. С его точки зрения кое-что выглядит иначе. Он ведь тоже должен следовать своей совести и не может отбросить, как старый галстук, до Второго Ватиканского собора свое воспитание. И он страдает от этого. Я обещаю ему провести сегодняшнее вечернее заседание соответственно фактам ища пути разрешения конфликта. После чего мы идем в церковь на молитву.

Несмотря на обледенелые улицы, зал полон. Тема волнует всех. Прежде всего я обращаю внимание слушателей на то, как важна усердная молитва для разрушения окаменелых предрассудков. Прийдя на официальную молитву, проводимую с 17 до 18 часов, я оказался перед пустующими скамейками; на коленях стояли только две женщины. Ответом на мои слова было молчание.

В этот момент передо мной мысленно распахнулась Библия: «Проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким терпением и назиданием» (Тим. 4:2).

Вечер закончился примирительным словом и признанием некоторых участников, что следует сначала духовность претворить в жизнь, и лишь потом действовать или раздираться в критике. После доклада один из слушателей обратился ко мне со словами: «Вы говорили очень открыто. Не все это было приятно слушать, но – необходимо!"

Там, где я проходил свое послушание, я должен сегодня провести семинар о сновидениях и их смысле. Приглашение поступило от Просветительного Управления нашей паллоттинской общины. Несколько недель тому назад некоторые люди описали мне свои сны. Так что у меня было достаточно материала для изучения вопроса. И тут обнаружились глубоко лежащие страхи и чрезмерный рационализм веры. Вытесненные чувства становятся иногда источником весьма причудливых снов. В некоторых случаях это свидетельствует о потребности человека более осознанно принять вытесненную сторону своей жизни – чтобы жить далее более целостно и здорово. Между прочим зашла речь и о снах ясновидящих, предупреждающих или указующих.

Но важнее этих психологических анализов сновидений для меня была личная встречи с моими младшими собратьями, с которыми меня связывал проведенный совместно вступительный год. В результате некоторых изменений в процессе, протекания послушания, они чувствовали себя нынче лучше. Следов острой внутренней борьбы, о которой я рассказывал выше, в той острой форме уже совсем не замечалось. Воистину, о такой форме послушания можно только мечтать!

На следующий день мы с Гуйдо, который был родом из Унтермерцбаха, поехали в Бернкастел-Куесс, чтобы, перед началом самой трудной части нашего путешествия, провести пару дней у моих родителей. Казалось, что зима уже на исходе: сияющие солнечные лучи и множество гуляющих выглядели предвестниками весны.

В свете бездуховности, царящей в мире, естественно возникает вопрос – реальность ли Святой Дух? Выступая в Аахене перед 250 слушателями, я привожу ряд примеров из собственной жизни, когда Дух Господень был ясно ощутим. Я знаю, что многим не под силу осознать чужой религиозный опыт, но все же это лучше, чем любая абстрактная теология. Задача в одном: свидетельствовать о Божественном промысле, чтобы пробудить интерес людей, убедить их, что и в их жизни Святой Дух – реальность. Нужно только открыться Ему, считаться с Ним.

«Меджугорье: между прессой и реальностью» – так звучит тема доклада, в котором я должен, в свете порожденной газетами путаницы, прояснить смысл происшедшего и высказать о нем свое мнение. Правда, отрицательные эмоции по отношению к Меджугорью, которых я так опасался, отсутствовали.

После обеда, совместно с несколькими священниками, будет иметь место информативная беседа об этом. Участников набралось не густо; не многие используют возможность получить объективную и актуальную информацию. Жаль! Значит, влияние предвзятой и односторонней информации прессы созданное у людей о событиях в Меджугорье будет продолжаться. А ведь речь идет как раз о тех паломниках, которые вновь заполняют сегодня церкви, создают молитвенные группы, вновь открывают ценность молитвы Розенкранца – обновляют понятие «христианин».

Вечером в зале – главным образом те, кто симпатизирует жителям Меджугорья. О чем я немного сожалею, так как критические замечания, несомненно, оживили бы наш разговор и помогли выявить истину. Аргументы про и контра помогают осмыслению любого события. Я противников не боюсь, может быть, они меня?

Все чаще различные монастыри подают мне запросы о проведении семинаров по вопросам общения и умения этично вести спор.

Так, настоятельница одного женского монастыря попросила провести семинар о «благотворном общении». Увидев в зале преимущественно пожилых сестер, я решаюсь изменить тему: «Целительная встреча с Богом и с окружающими».

Итак, передо мной 22 монахини, и мне дано ощутить открытую сердечную душевность. В одиночных разговорах всплывают, множество надежд и разочарований в закодированной форме, поведение, типичное для большинства семей, предприятий, но и духовных общин. Все это давит на психику, порождает заблуждения и проекции, отравляет человеческие отношения. Страх старших монахинь тормозит динамику молодых. В результате проблема обнаруживает себя, как конфликт поколений. Гуйдо тронут такой живой и открытой дискуссией монастырских дам и, приятно удивленный, пересматривает свое мнение о монастырской жизни. И, так как мы знаем, что церковное руководство боится психологов, как черт ладана, мы оба дивимся мужеству настоятельницы, осмелившейся организовать беседу на такую тему. Как видно, она поняла, что не все психологи настроены антицерковно или атеистически.

Это день осмысления для всей церковной общины. Все мероприятия получают живейший отклик. Афиши оповещают, что я буду говорить о целительном и вызывающем заболевания облике Божьем, а также о внутреннем исцелении. День завершается благословляющим богослужением. Множество личных бесед открывают мне беды и тоску отдельных людей. Преобладают конфликты в браке и отчуждение детей от веры, либо одного из супругов. Всплывают страхи, семейное неблагополучие и глубокие душевные раны.

За четверть часа до начала благословляющего богослужения все церковные скамьи заняты. Пять священников приходят в ризницу, чтобы помочь мне; каждый из них, в паре с одним мирянином, образует группы молящихся, которые будут молиться, налагая руки, за исцеление и примирение всех присутствующих. Я произношу длинную просящую об исцелении молитву, чувствуя невысказанные ожидания людей. Они ждут не только исцеления духовных ран, но и телесного выздоровления. Мне знакомы проблемы, возникающие на подобных целительных богослужениях, и я пытаюсь избежать всякого суггестивного выражения. С одной стороны, мы вправе ожидать всего от Бога, с другой стороны, должны предоставить Ему самому решать, как и когда это «все» должно произойти. Нет ничего опаснее, чем пробудить надежду и не суметь ее удовлетворить. Сенсационные исцеления не поощряют колеблющуюся веру. Скептика, как правило, ими не убедишь. Итак, я пытаюсь направить внимание людей на то, что Бог дарит внутреннее исцеление каждому, кто старается о примирении. А потом уже может кое-где наступить и исцеление телесное. У меня нет дара ясновидца, поэтому я не могу сказать заранее, когда и где кто-либо освободится от симптомов своей болезни.