Свято-Успенская Почаевская Лавры - ГРЕХОВНЫЕ ПОМЫСЛЫ И БОРЬБА С НИМИ

Если не обленимся и не дадим у себя места порочным помыслам, но волею своею привлечем ум, понуждая помыслам устремиться к Богу, то, без сомнения, Господь Своею волею придет к нам и действительно соберет нас к Себе, потому что все богоугождение и служение зависит от помышлений (преп. Макарий Великий).

"Если на молитве мыслию уклонишься в рассеяние, то возвратись и начни с тех слов молитвы, которые удержались в памяти"... Тем христианам, которые имеют и время и силы, следует исполнять это указание преподобного.

Св. Иоанн Кронштадтский говорил, что воздух нашими действиями и нашими греховными мыслями загрязняется, и надо его очищать - св. вода отгоняет и уничтожает этот нечувствуемый смрад.

Схиарх. Илиодор заботился о чистоте своих помыслов, удаляясь от людей рассеянных и имея духовное общение лишь с людьми благочестивыми.

Каждый помысл, производящий в тебе брань, открывай наставнику твоему.

Особенно на сем пути наблюдать должно, чтоб не обращаться на чужие дела, не мыслить и не говорить о них, по псаломнику: не возглаголют уста моя дел человеческих (преп. Серафим Саровский).

Надо соблюдать ум от многоведения и любопытства, ибо они рассеивают ум. Расследование и разузнавание о земном - это узы и сети диавола, который покушается победить любопытством.

Собрание ума в сердце есть внимание. Собрание воли есть бодренность. Собрание чувства есть трезвенность.

Св. Варсануфий Великий сказал и подтвердил, что должно день и ночь укорять и уничижать себя, дабы в помыслах своих видеть себя хуже всякой твари, и что нет иного пути ко спасению.

Откровение помыслов очень нужно и приносит великую пользу. Сие благое делание в нынешнее время совсем почти оставлено.

С благословением и крайне осторожно нужно мыслить о троичности Божества (св. Иоанн Кронштадтский).

Много деланий деятельному уму; разумею же - помышление о любви к Богу, о памятовании смерти, о памятовании Бога, о памятовании царства, о ревности св. мучеников, о памятовании вездеприсутствия Божия, о памятовании Святых и умных Сил, о памятовании своего исхода, предстоящей встречи, мучения и вечного осуждения (св. Иоанн Лествичник).

Веруя во имя Отца и Сына и Святого Духа, непрестанно содержи в уме твоем сей высочайший догмат нашей веры и в ежедневных молитвах твоих неопустительно читай: "Пресвятая Троица, помилуй нас...".

Как только заметите, что подходит недоброе, сейчас поражайте то, - неприязнью, ненавистью, гневом. Это то же, что подать в грудь нападающего. Затем вопийте ко Господу, Матери Божией и Ангелу-Хранителю о помощи. И не переставайте вопить, пока не пройдет... Все дело внутренней жизни в этом: заметить врага, подать ему в грудь и вопиять ко Господу (свт. Феофан Затворник).

Если же за Богослужением будут приходить тебе в голову мысли посторонние, то воззри на крест Господень, помысли о страданиях Спасителя, о своих грехах, за которые Он распялся, и этими благочестивыми размышлениями старайся заглушить в себе мысли, неприличные в храме Божием.

Миром называет Писание чувственные вещи, и мирские человеки суть те, которые к ним прилепили свой ум.

Владыко Господи, прости мне, что я помыслил противное воле Твоей в ведении или не в ведении, ибо Твоя есть милость во веки.

Борьба с помыслами, со страстями! Как она непонятна для людей мира сего, преданных служению плоти и земным кумирам! Между тем, эта борьба - внутренняя борьба человека с самим собою, со своими нравственными недостатками и слабостями, с худыми помыслами, со страстными движениями души, со сквернами сердца, с плотскими похотями и пр. - долг каждого христианина. Все люди так страстно ищут счастья и не понимают, что это счастье не вне, а внутри нас, в очищении от страстей сердца, в возвышенном уме, в просветленной душе, в освобождении от плотских вожделений духа. Это счастье достигается именно путем нравственной борьбы человека с самим собой - борьбы со страстями. Но своими человеческими силами нам не выкрутиться из рабства у дурных сил, надо прибегать к Богу, Его Церкви и Св. Таинствам.

Случилось мне (говорит Епископ Аммон) в теплую полночь выйти вон из своего дома. Нечаянно услышал я голос Феодора и в такой пришел страх, что, несмотря на то, что это случилось в зимнее время - и я одет был в одну только льняную одежду, от страха я покрылся потом. Св. Феодор назвал меня по имени на египетском языке, который я немного уже понимал, поставил меня близ себя и говорил некоему Фивскому монаху, по имени Амаис: "Для чего ты пред очами своими не имеешь страха Божия? Неужели не знаешь, что Бог испытует сердца и утробы? Для чего ты представляешь иногда в сердце твоем блудниц и мысленно обнимаешь их, а иногда воображаешь себе, что ты спишь с законною женою? Сими мыслями ты оскверняешь все тело свое. Для чего ты мечтаешь, что будто сражаешься, что на сражении делаешься победителем, нравишься военачальникам и получаешь от них золото? Вообще, для чего ты занимаешься мыслями, противными монашескому обету? Наконец, ты даже намерен на самом деле исполнить то, о чем мечтаешь. Посему знай, что если не раскаешься, не очистишь себя страхом и слезами, не умилостивишь Господа, а останешься при своем намерении, Господь не даст тебе счастия в пути твоем и осудит тебя на вечное мучение". Амаис, услышав это, пал к ногам Св. Феодора, признался в своих мыслях, дал обещание раскаяться и просил Феодора помолиться за него. Св. Феодор сказал ему: "Да даст тебе Господь истинно познать самого себя, раскаяться и спастись, ибо я вижу, что сердце твое удалилось от Бога; впрочем, если ты хочешь, можешь обратиться к Богу, потому что Бог принимает тех, кто истинно обращаются к Нему". Потом Феодор, пролив обильные слезы, простил его. Но Амаис по истечении 4-х месяцев удалился из монастыря и вступил в военную службу. Здесь впал он в водяную болезнь и спустя год умер, раскаявшись, впрочем, в грехах своих.

Спустя некоторое время, Св. Феодор, взяв около ста двадцати монахов, отправился с ними на ближайший остров реки (Нила) собирать там растение, из которого делаются рогожи. Между монахами находился и Силван Фивский, который был игуменом 22-х монахов, и Макарий, по проименованию Старший, который был родной брат Св. Феодора по матери, а не по отцу. В девятый день после того, как Св. Феодор отправился на остров, один из монахов пришел в монастырь Вав и сказал нам, что некоторые монахи, отплывшие с Феодором на остров, привезли на лодке Силвана, находящегося при последнем издыхании, и уже вошли в пристань реки, которая течет близ монастыря Вав. Мы отправились к ним и встретили их уже на дороге. Они несли Силвана, пораженного параличом. Три дня с того времени, как находился в параличе, он ничего не слышал и не говорил. А в течение других дней, будучи в одинаковом состоянии, он не принимал ни пищи, ни пития. Феодор Александрийский, Пекиссий, Псамфий, Псентаисий, Елурион и Исидор, люди богоугодные, поднявши руки к небу, со слезами просили Бога помиловать Силвана, и в то время, как они молились, Силван сказал, так впрочем, что только я услышал слова его: "Благословен Бог, наказавший и помиловавший меня!" Немедленно и я громко произнес: "Благословен Бог...", и прочие окончили молитву. После сего Феодор приказал мне быть в услужении у Силвана и подкрепить его пищею. На другой день по утру Силван велел собраться к нему всем монахам монастыря. Когда они собрались, то он, сидя на постели Своей, начал говорить: "Послушайте, как случился со мною паралич. В четвертый день недели (т.е. в среду) Феодор, став на острове на некотором месте, давал наставления окружавшим его братиям и вдруг, замолчав, отступил от того места, на котором стоял и взорами своими указал на двух небольших змей, чтобы кто-нибудь умертвил их. "Поскольку они обе находились при ногах моих, - сказал Феодор, - то, чтобы не развлечь внимания братии, я скрывал их под ногами своими, сделав для них некоторый род гнезда". После, когда змеи были умерщвлены, Феодор сказал мне, что явился ему Ангел Господень и открыл, что некоторые монахи, находящиеся под моим смотрением, нерадят о своем спасении. Имена некоторых из них Феодор открыл и мне. На одного из них, по словам его, произнесен был от Бога и суд, и Феодору приказано было изгнать его из монастыря, а он живет в монастыре Вав. Я, слушая все сие, смеялся в сердце своем над Феодором и думал: "Не брат ли он Макария? И не мать ли Макариева родила и его? От чего ж он так тщеславен, между тем как Макарий очень смирен?" В то самое время, как я думал это, некто в блистательной одежде и с весьма грозным видом приступил ко мне и сказал: "Неужели ты не боишься Бога, думая так худо о рабе Его?" Эти слова привели меня в великий стыд. Потом сей неизвестный муж ударил меня по щеке, и я уже не помню, в каком я был состоянии и как принесен сюда, доколе Бог не исцелил меня". Мы все, выслушав сие, прославили Бога.