Рональд Данн - Когда небеса молчат

Я все время ищу подвох в этом стихе.

Я перечитал все либеральные комментарии, сравнил все имеющиеся переводы, досконально изучил структуру этого предложения и значения каждого слова в греческом оригинале в надежде отыскать хоть какую–то неувязку. Я хотел доказать, что на самом деле в этом стихе говорится не о том, о чем кажется. Именно по этому стиху я проповедовал три дня спустя после похорон нашего сына. К тому времени я прочел не одну проповедь на эту тему, но тогда мне это было неважно. Я всегда считал, что вы не имеете право восклицать на похоронах «Слава Тебе, Господи!», если только в гробу лежит не ваш близкий или родственник. Думаю, что к этому месту Послания применим тот же принцип. Поэтому мне было довольно легко проповедовать в тот вечер в Канзас Сити.

Но это не было так же легко и в дальнейшем. Когда в вашей жизни случается трагедия, вам кажется, что это самое страшное, что могло произойти, вы заплатили справедливую цену и теперь в расчете. Однако на своем собственном опыте я убедился, что это далеко не так. Вам вновь и вновь приходится раскошеливаться но крайней мере, создается такое впечатление. Смерть Ронни была лишь одной из многих смертей, последовавших за ней, не всегда физических, но не менее реальных и ничуть не менее болезненных и горьких.

И вдруг я осознал всю серьезность и всю глубину этого стиха, который, на первый взгляд, дает слишком громкое и сомнительное обещание. Павел говорит, что, если мы любим Бога и призваны Им по Его же соизволению, то все — не кое–что и даже не большая часть, а все — содействует нашему благу. «Знаем», — говорит Павел, и говорит с уверенностью. Это не личные догадки знаменитого апостола. Мы точно знаем, что так и будет.

Самая большая опасность при толковании этого стиха лежит в его романтизации, излишнем упрощении. Люди вырывают его из контекста, не замечая, о чем говорится в предыдущих стихах — а они вопиют о страдании.

Апостол Павел не утверждает, что все, что случается с христианином, — это однозначно благо. В нашей жизни происходит немало плохого. Но все, что ни случается, все обязательно обернется к лучшему. Никакие несчастья не смогут отвести от нас то доброе, что уготовил для нас Господь. [89] J. В. McBeth, Exegetical Commentary on Romans (Shawnee: Oklahoma Baptist University Press, 1937), p. 198.

Павел не утверждает также, что Бог устраивает так, что все вокруг нас призвано служить нашему комфорту, здоровью, благополучию и богатству. То самое «все», о котором говорит апостол, не служит земным интересам верующего. То «благо», о котором он говорит, имеет отношение к нашему спасению и отношениям с Богом, Который это спасение дает.

Неверно также думать, будто, заявляя, что все содействует ко благу, Павел имеет в виду, что все будет происходить само собой. Так не бывает. Это Господь содействует тому, что все в нашей жизни оборачивается к лучшему. Он управляет нашей жизнью день за днем. И все это делает для «любящих Бога». Для тех же, кто спасения не имеет, ко благу не содействует ровным счетом ничего.

При ближайшем рассмотрении

Контекст, в котором подается этот стих, необычайно важен. Мне кажется, это самое «все» относится главным образом к «нынешним страданиям» из стиха 18: «Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8:18).

Но рассматриваемый нами стих 28 не только оглядывается назад к 18 стиху, но и обращается в будущее, к стихам 35–39:

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонения, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас.

Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем.

Понимаете теперь, что меня беспокоило? По словам Павла получается, что все, даже такие вещи, как гонения и смерть, голод и скорбь, могут послужить ко благу тех, кто возлюбил Господа Бога. Он заявляет или, по крайней мере, кажется, что он заявляет, будто, господствуя в этом мире, Бог в силах сделать так, что все это будет содействовать благополучию Его народа.

К. Е. Б. Кранфильд в своем знаменитом и весьма почитаемом комментарии к Посланию к Римлянам пишет: «Первую часть этого стиха мы, соответственно, понимаем так, что ничто в этом мире не может навредить — во всех смыслах этого слова — тем, кто любит Бога. Все, что бы с ними ни случалось — включая даже те ужасные вещи, перечисленные в стихе 35, — лишь способствует им на пути ко спасению, укрепляя их веру и приближая их к Господу, Иисусу Христу. Причина, но которой это возможно, состоит в том, что все это находится в руках Божиих. Здесь мы видим проявление веры, но веры не в обстоятельства, а в Бога». [90] С. Е. B. Cranfield, Critcal and Exegetical Commentary to Romans, Vol. 1 (Edinburgh: Clark, 1975), p. 429, emphasis added.

Власть, сила и могущество Бога столь велики, что даже происки Его врагов и врагов рода человеческого вынуждены подчиняться Божьей воле. [91] Ibid., p. 429.

А если это так, значит, все мои жалобы на жизнь и ропот против Бога, как бы понятны и объяснимы они ни были, неправомерны.

Если это так, значит, я не вправе сердиться и негодовать на несправедливости этого мира.

Если это так, значит, та боль и страдания, которые мы с Кай испытали, похоронив взлелеянную мечту, даже это призвано послужить нам во благо.

Если это так, значит, если бы Господь удалил бы из моей жизни хоть одну печаль, одно–единственное горе, одно разочарование, я бы уже не был тем человеком, каким являюсь сейчас, каким задумал меня Бог, и мое служение не было бы таким, как того хотел Господь.

Если это так, значит, мы можем перешагнуть через нее свои страдания и разбитые мечты, через слезы и боль, через могилы близких нам людей и бессонные ночи и, взобравшись на кучу пепла, воскликнуть: «Все это Господь обратит нам во благо!».

Закончив эту главу, я оглянулся вокруг. Я сидел за столом, окруженный стоиками книг и комментариев к Посланию Римлянам самых различных авторов и ученых, но всему столу были раскиданы бумаги с выписками и интересными мыслями, с которыми я постоянно сверялся в процессе работы. И поверьте мне на слово: я так и не обнаружил в этом стихе никакого подвоха.

У меня из головы не идет одна газетная заметка. В ней говорилось о молодой секретарше, которая как–то во время ланча взобралась на крышу здания, где работала, и объявила о своем намерении спрыгнуть вниз. Жизнь, как ей казалось, не имела никакого смысла, и она собралась покончить с этим бесцельным существованием.