Высокопреосвященнейший Иоанн - САМОДЕРЖАВИЕ ДУХА

Как митрополичьи, так и епископские кафедры обладали землей. Земельные владения сформировались постепенно из дарственных и завещанных участков. В силу ханских привилегий и грамот князей церковные земли не платили государственных податей и были освобождены от уплаты дани татарам. Монастыри, владевшие землями, получали возможность не только быть центрами просвещения, книгоиздания, но и питать окрестное население в голодные годы, содержать убогих, увечных, больных, помогать странникам и нуждающимся. К XV веку в России насчитывалось до 400 больших монастырей, богатство которых было основано трудом монастырской братии "на послушании" и крестьян, живших и трудившихся на монастырских землях. При этом жизнь самих монахов в богатых монастырях с многочисленным братством была очень строгой. Достаточно указать на монастырь преподобного Иосифа или Свято-Троицкую лавру преподобного Сергия.

Преподобный Иосиф Волоцкий был ревностным сторонником идеи общественного служения церкви. Самую монашескую жизнь он рассматривал лишь как одно из послушаний в общем всенародном религиозном служении. В то же время его воззрение на монашество как на особого рода "религиозно-земскую службу" не имеет ничего общего с вульгарным "социальным христианством". Мистическая, духовная полнота Православия со всей своей животворностью являла себя в монастыре преподобного Иосифа, где одними из первейших обязанностей инока почитались "умное делание", "трезвение", "блюдение сердца" и занятия Иисусовой молитвой. Мысль святого подвижника о необходимости осознания жизни народа как общего "Божия тягла" закономерно завершалась включением в это тягло и самого царя – лица, мистически объединяющего в себе религиозное единство общества.

Гармоническим и закономерным дополнением воззрений преподобного Иосифа на духовную организацию русского народа являлись взгляды его великого современника преподобного Нила Сорского. Он вместе с Иосифом участвовал в борьбе с еретиками, обличая "растленных разумом" злоумышленников. В историю русской святости преподобный Нил вошел как проповедник "скитского" жития монахов (в маленьких поселениях вдали от населенных мест), как провозвестник нестяжательства, обличавший соблазны сребролюбия и скупости, связанные с владением имуществом.

Как и преподобный Иосиф, он был наставником "умного делания", оставившим после себя поучение об этом священном искусстве очищения сердца от зла и страстей. В миру святой Нил носил имя Николай Майков, происходил из дворянского рода и в молодости был на государственной службе. Приняв монашеский постриг, он совершил путешествие на Восток, в Константинополь, был на Афоне. Вернувшись на родину, основал первый в России скит на реке Соре, недалеко от Кирилло-Белозерского монастыря. Своими руками он выкопал колодец, срубил келью, а когда к нему присоединились несколько человек братии, построил и деревянную церковь Покрова Богородицы. "Переселился я вдаль от монастыря, нашел благодатию Божией место, по мыслям моим мало доступное для мирских людей", – писал святой. В соответствии с географическим положением, преподобного Нила и его сожителей стали называть "заволжскими старцами". Символично, что лучшие из его сподвижников – инок Дионисий и Нил (оба из княжеского рода) были ученикам преподобного Иосифа Волоцкого.

Преподобный Нил Сорский принимал участие в соборах 1491 и 1503 годов, на которых рассматривались вопросы о еретиках-жидовствующих и о монастырских землях. Любвеобильный кроткий подвижник напоминал на них о необходимости милосердия к падшим и предостерегал против соблазнов, могущих произойти среди иноков от владения землями. Тем не менее его призывы к милосердию вовсе не означали примирения с ересью а предупреждения против соблазнов сребролюбия не значили, что святой предлагал разорить все 400 общежительных русских монастырей. Более того, в монастырь преподобного Иосифа святой Нил пожертвовал (как вклад на помин своей души) список книги преподобного Иосифа "Просветитель", собственноручно им переписанной и украшенный заставками.

"Нелюбки" иноков Кириллова и Иосифова монастырей, учеников двух святых подвижников, начались уже после их смерти, да и те ограничились высказываниями различных точек зрения на вопросы церковных землевладений. Монахи Кириллова монастыря, ученики преподобного Нила, отстаивали слова учителя: "Чтобы у монастырей сел не было, а жили бы чернецы по пустыням, а кормили бы ся рукоделием…" "Аще у монастырей сел не будет; – резонно возражали ученики преподобного Иосифа, – отколе взять на митрополию, или архиепископа, или епископа и на всякия честныя власти? А коли не будет честных старцев и благородных – ино вере будет поколебание…" "Божьими судьбами" церковные имения все же сохранились, – пишет в 40-х годах XVI века автор "Письма о нелюбках", свидетельствуя о своем признании в этом деле промыслительного Божия смотрения [27] К сожалению, со временем понимание значения монастырского землевладения стало угасать. Уже в царствование Иоанна IV были предприняты попытки ограничения роста земельных владений церкви. В 1649 году вышло в свет "Уложение" царя Алексея Михайловича, 42-я статья 13-й главы которого запрещала дальнейший рост церковных имуществ через приобретение духовными властями вотчин. В 1718 году в результате деятельности Петра I монастыри потеряли треть числившихся за ними крестьянских дворов. И, наконец, 26 февраля 1764 года Екатерина II манифестом "О разделении церковных имуществ" окончательно изъяла у монастырей все вотчины, компенсировав деньгами не более 10% их реальной стоимости. Инспирировавшаяся разнообразными "потомками" жидовствующих еретиков политика борьбы с церковными имуществами, как и следовало ожидать, скоро переросла в борьбу с монашеством. Ее центральным пунктом стал указ Анны Иоанновны "О непострижении в монашество никого, за исключением вдовых священнослужителей и отставных солдат и о наказании ослушников", грозивший за нарушения вечной каторгой. Почти весь XVIII век, за исключением царствования Елизаветы Петровны, прошел в безуспешных попытках разрушить монашество. Но русский инок выстоял, и в XIX веке Господу Богу угодно было даровать Русской Церкви мир и покой под скипетром боголюбивых государей. .

Широкое и свободное обсуждение русским обществом важнейших аспектов, связанных со всесторонним религиозным осмыслением своего бытия, не случайно пришлось на начало XVI века. Именно к этому времени русское самосознание поднялось до постановки судьбоносных для России вопросов о ее вселенской, промыслительной роли. Близился час прозрения – русская мысль напряженно и неуклонно торила тропку, которая во время царствования Иоанна IV вывела народ на простор ясно понимаемого, добровольно принятого служения защитника вселенского Православия.