Мария Бекетова - Александр Блок и его мать

Привожу стихи целиком.

Заалела небес бирюза,

Загорелся алмаз Венеры.

Слезы счастья слепят глаза,

И душа исполнилась веры…

На молитву встать и глядеть,

Как раскинулись божьи дива,

И любить, и прощать, и петь,

И не вынесть любви прилива.

В этот час умереть, уйти,

Оторваться от бренности хилой,

Над тобой взлететь, взойти,

Несравненный ребенок милый –

Бестелесным тебя осенить,

Да пребудет благословенный,

Да сподобится все свершить

Твой высокий дух нетленный.

23 февраля 1919 года.

Я только недавно узнала, что в феврале или марте 1921 г. во время моего пребывания в Луге Ал. Андр. написала еще одно стихотворение. Оно было в ее дневнике, который она сожгла после смерти Ал. Ал., а черновик стихотворения передала после одного разговора Е. Ф. Книпович, у которой он и хранится. Стихи написаны тогда, когда мать была еще далека от мысли, что ей придется пережить сына. Вот они:

Я хочу умереть весной,

Когда земля оттает,

И могилу вырыть легко,

И солнце уже припекает.

На кустах – первые листы,

Откосы едва зеленеют,

Еще робко чириканье птиц,

Но небо – голубеет.

Воздух ласков. На кладбище мир.

Мой ангел будет растроган.

А горьких слез не хочу.

Пусть будет тихо взволнован

На могиле весенней моей,

Пусть вспомнит нежно

И поверит, что мама с ним

И любит теперь безмятежно.

Раз только в жизни, вскоре после своего первого замужества, написала сестра небольшой рассказ, который пыталась даже напечатать. Он был очень слаб, и впоследствии она его уничтожила. Первое, что она напечатала, были детские стихи, помещенные в журналах "Семейные вечера" и "Игрушечка". Они были довольно слабы, но вполне понятны для детей и, во всяком случае, лучше большинства тех водянистых виршей, которые попадают в детские журналы под именем детских стихов. Но работать по-настоящему, т. е. переводить прозу и стихи по заказу и печатать то и другое начала она уже после второго брака. Она много печатала в журнале "Вестник Иностранной Литературы". Переводила с французского. Ее прозаические переводы по большей части хороши, они литературны и передают дух подлинника, хотя местами в них встречаются шероховатости. Вот список ее прозаических переводов: Б_а_л_ь_з_а_к – "Кузина Бетти", "Шуаны", "Феррагюс, вождь пожирателей", "Золотоглазая девушка" и "Роман в пустыне"; З_о_л_я – "Дамское счастье"; Д_о_д_е – "Джек" и "Письма с мельницы" (особенно хорошо переведено последнее); М_о_п_а_с_с_а_н – "Под солнцем" (путевые заметки) и несколько мелких рассказов; М_а_р_с_е_л_ь_ _П_р_е_в_о – "Заветный сад". Впоследствии она перевела и напечатала отдельно пьесу Д_о_д_е – "Арлезианку" (журнал театрального Отдела "Репертуар"), сказку Г_ю_г_о "Легенда о прекрасном Пекопене и о прекрасной Больдур" ("Алконост"). Ею же переведена под редакцией сына вся переписка Флобера, 3 тома, из которых издан только один 1-й. Последняя из ее работ – роман Р_о_н_и "Красный вал" (La vague rouge) – напечатана только отчасти, а сказка Э_р_к_м_а_н_а-Ш_а_т_р_и_а_н_а "Лесной домик" совсем не напечатана.

Стихотворные ее переводы все вошли в "Вестник Иностранной Литературы". То были стихи французских поэтов – Бодлера, Верлена, Сюлли-Прюдома, Франсуа Коппе, Альфреда Мюссе и В. Гюго. Ею же переведено несколько стихотворений Мопассана. Всего более 30 стихотворений. Некоторые переводы очень хороши. Бодлер переведен лучше большинства попадавшихся мне до сих пор переводов. Привожу несколько наиболее удачных стихов:

ВЕЧЕРНЯЯ ГАРМОНИЯ

Из Бодлера

Уходит летний день. На молодых стеблях

Раскрытые цветы курятся, как кадила,

В вечерней тишине смычок поет уныло,

Порхает томный вальс на реющих крылах.

* * *

Раскрытые цветы курятся, как кадила;

Как сердце скорбное, струна дрожит в слезах,

Порхает томный вальс на реющих крылах.

Печаль и красота свод неба осенила.

* * *

Как сердце скорбное, струна дрожит в слезах,

То сердце нежное ночная мгла смутила,

Печаль и красота свод неба осенила,

Сгустился блеск зари в кровавых облаках.

* * *

То сердце нежное ночная мгла смутила, –

Прошедшее блестит в растаявших лучах,

Сгустился блеск зари в кровавых облаках;

Мысль о тебе во мне мерцает, как светило.

ИЗ СТИХОТВОРЕНИИ Ф. КОППЕ

…Печальная краса моих воспоминаний,

Источник горьких мук, блаженства и страданий!

В балладу томную тебя переложу

И отрока-пажа в стихах изображу:

У ног давно больной и бледной королевы,

В подушках голубых, на вышитых гербах,

Вздыхая, он поет и, с лютнею в руках,

С нее не сводит глаз, твердя любви напевы.

Она же, бледная, под бледной кисеей,

Прекрасное чело порой приподымает

И лихорадочной, горячею рукой

С кудрями отрока рассеянно играет.

И тихо гаснет он под бременем любви,

И посмотрев в окно, за стекла запертые,

На долы, на леса, на тучки золотые,

На паруса, на птиц в лазоревой дали,

На волю, на простор, на горизонт широкий,

Он мыслит: – Счастлив я в тюрьме моей высокой,

Свободу и цветы, и вешний аромат

Отдам за душный мрак печального покоя…

И дорого ему томленье роковое;

Но тяжкой завистью глаза его горят,

Когда от грез своих оторвана страданьем,

На локоть опершись, с настойчивым вниманьем

Глядит она, вперив усталый, долгий взор,

Как дремлет пес борзой, улегшись на ковер.

ИЗ СТИХОТВОРЕНИИ ВЕРЛЕНА

Я не знаю зачем

Дух смятенный мой,

Как безумный, кружит над волной морской.

Все, что в сердце моем,

Беспокойным крылом

В волны кроет любовь. О, зачем, зачем?

Чайкой задумчивой мерно качается,

Катится мысль моя вслед за волной.

Ветры ее увлекают с собой,

Вместе с приливом косит, надвигается,

Чайкой задумчивой мерно качается.

Упоенная солнцем

И волей своей

Понеслась в необъятный простор лучей,

И дыханье весны

На румянце волны

Колыхает, качает ее полусны.

Крик ее грустный тоскливо разносится.

Кормчий в тревоге застыл над рулем,

Ветру отдавшись, она переносится,

В волны нырнет, и с помятым крылом,

С криком печали взвиваясь, уносится.

Я не знаю зачем

Дух смятенный мой,

Как безумный, кружит над волной морской,

Все, что в сердце моем,

Беспокойным крылом