Ефим Свирский - ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ

Очевидно, что лучше всего от страха избавиться, убрать его, а не подавлять.И у нас есть механизм для этого. Та же самая ситуация с теми же самыми тремя встречными на тёмной улице. Вы, когда они ближе подходят к вам, видите, что один из них и есть ваш старший брат. Тут вы вздыхаете с облегчением – и страх уходит. В мозг поступает сигнал, сообщающий, что эта эмоция не нужна, и благодаря имеющемуся у нас специальному механизму мы отпускаем её.

Начнём со страха смерти. Можем ли мы от него избавиться в моделях «Б-г есть» и «Б-га нет»?

Подчеркну, речь не о его подавлении. Мы с вами знаем немало примеров, как в тяжёлых условиях человек учится подавлять страхи. Например, альпинисты говорят, что при опасности для жизни страха не чувствуешь, а вот потом, на привале, начинаешь вспоминать и представлять, что могло бы случиться, если бы… Вот тогда тебя начинает трясти и пробивает холодный пот. Так что подавить страх не только возможно, но иногда и необходимо.

Но сейчас мы ставим вопрос по-иному: Можно ли от него избавиться? Поэтому обычный в модели «Б-га нет»ответ «Я об этом не думал» не подходит, ибо это – типичное – сознательное или подсознательное – подавление эмоций.

Какой ещё путь избавления предлагают атеисты?

«Пока я живу, смерти нет, когда есть смерть, я не живу – мы с ней не пересекаемся.» Этот замечательный рациональныйгреческий способ избавления от страха смерти не работает в области эмоций. Потому что, когда человек попадает в ситуацию, в которой есть опасность для жизни, у него появляется этот страх, появляются эти эмоции. А эмоциям приведённое выше рассуждение, образно говоря, до лампочки.

Проверьте сами – и вы убедитесь, что рассуждения эмоциям не помогают. Попытки сказать, мол, все умирают, и мы умрём, – рациональные попытки. Эмоции же человека кричат: «Как?! Всё, что у меня есть дорогого, всё, что у меня есть самого лучшего, сам я – всё это перестанет существовать навсегда?!» Конечно, это страшно. Но такое положение нормально. Смерть для атеиста – самое последнее, окончательное и трагическое явление.

Исключение – ситуация, когда страх боли или страданий настолько превосходит страх смерти, что она оказывается единственным способом избавиться от боли. Вот тогда человек способен покончить жизнь самоубийством. Я работал с неудавшимися (оставшимися в живых) самоубийцами. Они рассказывали о существовании внутри них боли, «говорившей», что она будет завтра, послезавтра, всегда, вечно. И тогда, чтобы избежать этой вечной боли, человек находил «единственный» выход – уйти из жизни.

Но нормальный человек, который не в депрессии, у которого нет подобной боли, естественно, боится смерти. Поэтому, когда врач начинает работать с неудавшимся или потенциальным самоубийцей и убирает часть боли или показывает, как её можно убрать, предлагая выход из критической ситуации, человек избавляется от желания покончить жизнь самоубийством.

И вновь возвращаемся к вопросу: Можно ли избавиться от страха смерти? Но теперь в модели «Б-г есть».

Да, можно.

Смерть, утверждается в этой модели, представляет собой переход из одного состояния в другое.

Говоритнам иудаизм, а за ним все религии:

– у человека есть душа;

– она бессмертна;

– когда человек умирает, его сущность, то есть то, что есть человек на самом деле, не умирает.

Когда люди задают вопрос «Где был Б-г во время Катастрофы европейского еврейства?», то многие невольно допускают «передёргивание» двух взглядов на мир.

Вначале они смотрят на мир как атеисты:

– жизнь начинается с рождения и заканчивается физической смертью;

– после смерти ничего нет;

– смерть зачастую событие случайное.

То есть погибший ребёнок должен был реализовать свой потенциал – и всегда несчастье, кошмар, что он не сумел этого сделать.

Однако после атеистического посыла они обращаются к Б-гу с возмущением: как же Он мог такоедопустить?!

Но помилуйте, господа, какие и к кому у вас могут быть претензии? Ведь в той модели мира, которой вы руководствовались изначально, нет Б-га. Так что жаловаться и спрашивать не с кого. Есть лишь статистика случайностей, есть объяснения политического характера (классовая борьба и т. д.), если хотите, но Б-га нет!

В модели же мира, где есть Б-г, всегда есть душа.А это означает, что:

– жизнь не начинается с физического рождения и не заканчивается смертью;

– смерть – не последнее явление;

– и уж точно, что она не случайна и не бессмысленна.

То есть в ситуации с погибшим ребёнком появляется ещё один аспект: душа ребёнка приходит в этот мир именно на короткий срок и уходит, выполнив предназначенное ей.

В данный момент я не пытаюсь убедить вас, что именно так и происходит. Просто показываю, что логика требует от вас либо одной модели восприятия мира, либо другой, но без передёргивания.

Поэтому вопрос «Где был Б-г во время Катастрофы?» в модели «Б-г есть»нужно поставить так:

Почему столько душ ушли к Творцу во время Катастрофы при столь ужасных обстоятельствах?

То есть модель, в которой Б-г есть, не говорит, что мученье – это не мученье, но она по-другому расставляет акценты.(Подробный ответ на вопрос о Катастрофе – тема отдельной книги, мы в дальнейшем лишь чуть-чуть попробуем затронуть её.)

Обычно даже светский человек соглашается с этими доводами на уровне логики. Да, говорит он, я согласен, выгоднее в плане всего, что касается смерти (но не в плане потакания своим похотям), иметь модель «Б-г есть». Но, продолжает он, как я могу поверить, да так поверить, чтобы страх действительно ушёл? Другими словами, я могу сказать себе всё, что хочу, но, а если это не повлияет на мои эмоции? И сомнения эти справедливы. Избавиться от них не поможет слепая вера. Здесь нужны знания.

И тут у вас, уважаемый читатель, есть выбор. Хотите ознакомиться с этой информацией немедленно – можете забежать вперёд, прочитать материалы части второй и затем возвратиться сюда. Но можно и продолжить последовательное чтение.

Пока же важно только логически увидеть, что в модели «Б-г есть» от страха смерти можно избавиться. В модели же «Б-га нет» этот страх можно только подавить.